Марсианин

Сторонники Тихова не ограничивались рассуждениями и подбором земных аналогов. Они ставили лабораторные эксперименты по выращиванию растений и размножению бактерий в искусственно созданных «марсианских» условиях. Эксперименты дали положительные результаты: растения выдерживали «марсианский» холод и низкое атмосферное давление, бактерии размножались в «марсианской» атмосфере. Правда, при постановке этих экспериментов принималось завышенное значение давления у поверхности – 63,7 мм ртутного столба, что почти в 15 раз больше действительного, да и состав атмосферы Марса был тогда под вопросом.

Какой же вид имела марсианская растительность в представлениях Тихова? По этому поводу он говорил следующее:

«Прежде всего она должна быть низкорослой, прижимающейся к почве. Это главным образом травы и стелющиеся кустарники зелено-голубого цвета. Некоторые из них буреют и высыхают к середине лета, другие сохраняют свои зелено-голубые листочки и зимою.

Живут эти растения вперемежку. Некоторое сходство с марсианскими растениями могут иметь наш можжевельник, остролодка, морошка, брусника, мхи, лишайники и другие северные и высокогорные растения».

На изыскания группы Тихова научный мир взирал с одобрением. Тем более что ведущие астрономы того времени сами не раз высказывались в пользу гипотезы существования на Марсе каких-то примитивных форм жизни. Например, вышеупомянутый Джерард Койпер, обнаруживший углекислый газ на Марсе, во время наблюдений планеты весной 1956 года сделал запись о появлении в экваториальных областях зеленоватых пятен, словно бы «покрытых мхом».

Однако вершиной торжества «растительной» гипотезы стало открытие, сделанное американским ученым Уильямом Синтоном в 1956–1958 годах. Он заявил, что обнаружил в спектре «морей» Марса три полосы в инфракрасной части, соответствующие органическим соединениям. То была очередная иллюзия, порожденная парами тяжелой воды в земной атмосфере, но от этой иллюзии практически невозможно было отказаться, ведь отказ от «растительной» гипотезы означал и отказ от последней надежды найти на Марсе хоть какую-то жизнь. Поэтому данные, которые получили первые космические аппараты, достигшие соседней планеты, стали шоком не только для публики, верившей в существование марсианской цивилизации, но и для всех маститых ученых.

Новый старый Марс

У советских писателей был свой взгляд на Марс, во многом предопределенный толстовской «Аэлитой». К примеру, в 1940 году журнал «Знание – сила» опубликовал повесть Бориса Анибала «Моряки Вселенной», посвященную полету на Марс.

Экспедиция, описанная в повести, стала возможна благодаря тому, что ученые синтезировали «гелиолин» – взрывчатое вещество огромной силы. Был построен ракетоплан с комбинированной двигательной установкой, и через пятеро суток после старта земляне высаживаются на Марсе, где обнаруживают брошенные и засыпанные песком города: здесь некогда обитала высокоразвитая цивилизация, но по неизвестной причине она погибла, и среди мертвых руин, остановившихся машин и хрупких скелетов бегают страхолюдные падальщики. Земляне изучают руины, где находят останки и дневник жителя Атлантиды, привезенного в незапамятные времена с Земли. На обратном пути один из космонавтов расшифровывает манускрипт, и межпланетные путешественники узнают, что цивилизация марсиан погибла от пандемии «синей смерти».

Марсиане Анибала вполне соответствуют современным нам представлениям о «зеленых человечках» (еще одно подтверждение, что стереотипный образ, распространяемый уфологами, появился не вчера). Они – маленькие, лысые и большеголовые:

«Скелет марсианина заинтересовал Малютина еще больше. Склонившись над ним, он внимательно изучал весь костяк.

– Я не антрополог, – сказал он, снимая очки и присаживаясь на край лодки, на дне которой лежал скелет, – но, даже не будучи антропологом, можно утверждать, что с человеческим скелетом он имеет лишь общее сходство и резко разнится в важнейших своих частях. Поглядите: череп, острая грудь, непропорционально длинные кисти, отсутствие хвостовых позвонков… У человека от его предков, хвостатых обезьян, сохранилось по четыре-пять копчиковых позвонков, у марсианина их нет. Черепная коробка необыкновенно велика. По весу их мозг может быть вдвое тяжелее нашего. И смотрите, – воскликнул он, опускаясь перед скелетом на корточки, – на ногах у них только по четыре пальца, наш мизинец отсутствует!.. Какие же выводы можно сделать из всего этого? – продолжал Малютин, тихо пересыпая красный песок из одной ладони в другую. – Да пока никаких, мы только начинаем наблюдать, но думается, что на Марсе все в прошлом…»