Марсианин

— А зачем?! Зачем это уметь человеку, который скорее всего никогда этим не будет заниматься? Вот например, рабочему у станка, совершенно не рвущемуся стать руководителем.

— Ну, во-первых, для таких людей, всё-таки приходится принимать решения государственного масштаба на выборах и референдумах. Во-вторых, он по любому будет принимать сотни решений в рамках бригады и рамках своей социальной группы. А для этого, согласитесь, умение, даже в самом элементарном виде, предвидеть последствия принимаемых решений — необходимы.

— Так ли уж необходимы?

— Но если он не будет предвидеть, то все его действия скатятся в примитив. В тупое обеспечение своих сиюминутных потребностей и шкурных интересов, да и ещё часто в ущерб себе и другим.

— А разве это так плохо, что кто-то позаботился о своём благополучии?

— Но не в ущерб же себе и другим. Ведь очень часто получается, что обеспечив себе прямо здесь и сейчас большое удовольствие, ну например, вытребовав повышенную зарплату на заводе, уже в самом ближайшем будущем этот человек попадает в крутые неприятности. Почему? Да хотя бы потому, что часто те самые деньги, что он потратил на своё потребление были предназначены на развитие производства, его модернизацию, и следовательно, на обеспечение его же благополучия в ближайшем же будущем.

— Но ведь это, как я понимаю, уровень принятия решений руководства предприятия, а не отдельного рабочего.

— И да и нет.

— Это как?!

— Благополучие предприятия, это всегда баланс интересов — интересов производства и интересов работников. А согласование интересов невозможно без понимания последствий принимаемых решений.

— Разумно, но зачем такому человеку знать и уметь принимать решения в масштабе государства?

— Но это то же самое. Понимание причин и следствий принимаемых решений — основа согласия в обществе. Если есть согласие в обществе по главным вопросам как минимум, — это гарантия социального мира.

— Тот самый «тоталитаризм»? — ухмыльнулся Борис Ефимович.

— Да, западники его называют так…

— Но ведь единомыслие лишает общество главного двигателя прогресса — соревновательности и конкуренции.

— Соревновательности не лишает, соревновательность в нашем обществе ТАКАЯ! Да и ещё очень поощряется.

— Значит в вашем обществе есть конкуренция?! — поразился Ефимыч.

— Нет.

— Но ты же говорила, что есть соревновательность?

— Мы соревнуемся, но не конкурируем.

— Но чем они тогда отличаются? Эти понятия.

— Ну при конкуренции люди и фирмы пытаются получить преимущество над соперником любыми доступными способами. Цель — уничтожить соперника. При этом тратятся очень много сил и средств на «угрызание» соперника и на защиту от него. После, тот кто проиграл, теряет всё. Конкурентное общество — это глубоко несчастное общество. В нём минимум половина — проигравшие. Неудачники. А по настоящему, в реальном западном обществе неудачники это 90 % населения.

При соревновании же угрызать соперника категорически запрещено. И это экономит средства и много сил. Дальше — больше.

При подведении итогов соревнования происходит обмен опытом. Бесплатно. Что совершенно невозможно между конкурентами. «Ноу-хау» там хранят покрепче денег в банке.

А у нас эти изобретения становятся сразу известными всему обществу.

Отсюда конкуренция — это всегда игра с отрицательной суммой, где оба конкурента теряют. Просто «победитель» теряет меньше побеждённого.

Соревнование это всегда игра с положительной суммой. Приобретают все. Только победитель получает больше проигравшего.

— Это в идеале конечно очень хорошо, но сильно похоже на пропаганду…

— Но это же так и есть! Достаточно только немного над этим подумать!

— Конкуренция штука такая… неистребимая! — заметил Борис Ефимович.

— Ну, по моему мнению конкуренцию придумали дебилы по тупости своей физически не способные договариваться. Два РАЗУМНЫХ человека договориться могут всегда.

— И поэтому вас обучают групповым методам действий и моделировать будущее в школе?

— Да. И как я поняла у вас этому не обучают вовсе?

— Да. И никогда как я знаю, не обучали.

— Ну это же «просто» и легко видно. У вас люди допустили установление капитализма. А это значит что большинство из них полностью не способны мыслить и просчитывать последствия и не может видеть абсолютного преимущества принципа соревнования над конкуренцией.

— Выходит, и я не способен мыслить? Ну спасибо! — обиделся Борис Ефимович.

— Ну вы зря обиделись. Вы не виноваты. Буржуазное общество сознательно пропагандой, культурой и образованием принижает людей. При этом сознательно уводятся из-под внимания людей многие факты, которые могут разрушить их ключевые мифы. Вот я вам объяснила — вы поняли.

— Это утешает… А когда вы просто в группе, вы тоже просчитываете?

— Действия членов группы? Конечно!

— То-то я заметил, что когда вы все вместе, то действуете так… как будто у вас всё заранее отрепетировано.

— Ну, это мелочь.

— Однако эта мелочь весьма впечатляет. Если смотреть со стороны. А вот так просто умеете предвидеть, что будет?

— В основном да.

— Покажешь?

— Постараюсь.