Марсианин

Самое простое в нашей задаче того дня — это «отстегнуть» груз от «Ласточки». Главное тут стоять подальше, чтобы не зашибло. Подаётся специальный сигнал и весь груз синхронно специальными автоматами отстёгивается и отваливается от челнока.

«Отвалили» сегменты Базы, «отвалили» малый вездеход, «отвалили» станционный реактор.

В первую очередь естественно, запускаем вездеход, далее им цепляем сегменты — они изначально все с колёсами были, — и утаскиваем на место, где они должны будут стоять. Стыкуем что стыкуется, и тут начинается главное в сборке — развёртка конструкции. Тут уж что само разворачивается, то хорошо, а вот что вручную, то вручную…

До заката еле успели. Я мечтал увидеть тогда закат солнца на Марсе, но к закату мне уже совсем было не до него. Еле до лифта доковыляли.

Побудка утром была ещё та…

Мне оставаться, значит на мне главная физическая нагрузка в этот день и главный «замор».

Меня снаряжают усилиями всего экипажа. Говорю всем «до свидания» и иду в шлюз.

Ну кто знал, что это моё «до свидания» вот так растянется?!

Шлюзуюсь, пересаживаюсь в лифт, спускаюсь к вездеходу, что припаркован у опоры и ловлю себя на мысли, что за сутки пребывания на Марсе, как-то даже на нём пообвыкся…

Владимир на минуту замолчал…

Замолчал, вспоминая, и тут воспоминания трёхлетней давности его накрыли.

Зимовщик

Привычно шелестит под подошвами скафандра песок, привычна радуга на гермошлеме от только что вынырнувшего из-за горизонта солнца. Привычны камни под ногами, привычны сильно выветренные скалы торчащие за «Марсоходом», там, у подножия которых лежат сегменты Базы. Привычен скафандр, которого уже не замечаешь, да и замечаешь лишь тогда, когда скосишь глаза в сторону, на его внутренности. Только так ощущаешь фатальную свою отделённость от пейзажей за стеклом гермошлема.

Владимир посмотрел под ноги, на песок, испещрённый следами ботинок скафандра и рубчатыми бороздами, которые накатал вездеход.

Вот так вот наследили! И ещё больше наследим, когда сюда спустится шесть человек основного экипажа Базы.

Не только наследят, но и перероют… за два года мы тут много чего накопаем. Владимир поднял глаза к близкому горизонту и обвёл его взглядом.

В ту сторону, куда он смотрел, простиралась бескрайняя каменистая пустыня, постепенно переходящая за его спиной и заслонённая от него сейчас громадой корабля, в гигантский базальтовый волдырь великого, давно уснувшего вулкана Олимп.

«Хватит по сторонам глазеть, — одёрнул себя Владимир, — пора работать».

«Ага! Надо ещё кадр для истории!» — подумал он. Взялся за поручень бортика вездехода, поставил ногу на подножку и развернувшись в сторону телекамеры корабля, помахал рукой.

— Ну ты позёр! — раздался в наушниках беззлобный хохоток Алексея.

— Ну как картинка получилась?

— Картинка супер! Амеры удавятся от зависти.

Ну да, они там в Америке все помешаны на «тачках», а тут такой «супер-гипер-пупер-кар»!

Также картинно запрыгнув в вездеход, Владимир плюхается на сиденье и положив руку на руль машет снова рукой.

— Ну всё, полный абзац! — смеётся Алексей, — только улыбки не хватает. За светофильтром гермошлема не видно.

— Ничё! Послезавтра, к твоей посадке я её прямо на нём нарисую! Ладно, я поехал, Счастливо!

— Счастливо! До встречи! — смеётся Алексей.

— До свидания! — это Ли.

Вездеход тихо заурчал и плавно потянул за собой пристёгнутый загодя прицеп с реактором. Владимир разворачивает вездеход и напоследок ещё вытягивает правую руку вперёд, выставляет большой палец в древнем русском жесте «Всё Замечательно!» и так проезжает мимо корабля.

Краем глаза замечает, как телекамера на борту корабля провожает его взглядом.

«Выпендриваться так выпендриваться!»

Эти кадры до сих пор забавляют и веселят публику, собственно чего Владимир и добивался. Ему сильно хотелось «приземлить» Марс. Но не в смысле «принизить достижение», а показать всем скептикам, что мы освоим не только такие районы Земли как Сибирь, но и холодные пески Марса.

Проехав опоры корабля, Владимир выжимает полный газ стараясь попасть в колею накатанную вчера. Надо поскорее убраться подальше от корабля.

Им скоро стартовать, так что лучше будет если вездеход с Владимиром будет на безопасном расстоянии.

Доехав до первого модуля Базы Владимир закладывает широкую дугу и плавно затормозив (резко всё равно не получится — гравитация маленькая) выпрыгивает из кабины.

Издали «Ласточка» кажется миниатюрной, почти игрушечной. К тому же, как убедился Владимир ещё вчера, к перспективе на Марсе ещё надо привыкнуть. Сложно на глаз определить расстояние.

Поэтому отсюда спускаемый аппарат выглядит как большая разноцветная пластмассовая игрушка, посреди красного песка песочницы, с двумя большими и блестящими баками водорода по бокам.

Из-под опор корабля вдруг вылетает облако пыли, по пустыне раскатывается гром. «Ласточка» вздрагивает и величаво набирая скорость, вылезает из поднятого рыжего облака. Только на фоне тёмного неба становится видимым бледно фиолетовый, почти неподвижный в разрежённой атмосфере Марса, «меч» выхлопа ядерного двигателя.