Марсианин

Я не мог привезти его в жилой модуль целиком – слишком уж здоровый. Однако мне требовался только сам зонд. Пришла пора надеть мою кепку инженера-механика.

Зонд располагался на центральной панели развернутого тетраэдра. Три другие панели крепились к центральной при помощи металлических петель. Как скажет вам любой сотрудник ЛРД, зонды – хрупкие штуки. Серьезную проблему представляет вес, поэтому они не слишком прочны.

Когда я применил к петлям лом, они просто выскочили.

Затем дела пошли хуже. Я попробовал поднять центральную панель, но она не сдвинулась с места.

Как и под тремя другими панелями, под ней находились сдутые аэростаты.

За десятилетия аэростаты порвались и заполнились песком.

Я могу отрезать аэростаты, но чтобы до них добраться, придется покопать. Это не так уж сложно – обычный песок, – однако путь мне преграждали три панели.

Я быстро понял, что состояние этих панелей меня не волнует. Вернулся в марсоход, отрезал несколько полос от брезента модуля и сплел из них примитивную, но прочную веревку. Моей заслуги в ее прочности нет – скажите спасибо НАСА. Я просто придал брезенту форму веревки, а затем привязал один ее конец к панели, а другой – к марсоходу. Марсоход приспособлен для поездок по крайне пересеченной местности, часто под крутыми углами. Он не слишком-то быстр, но у него отличный крутящий момент. Я выкорчевал панель, как лесоруб – древесный пень.

Теперь у меня есть место для раскопок. Откапывая аэростаты по очереди, я отрезал их. На всю операцию ушел час.

Затем я поднял центральную панель и аккуратно перенес в марсоход.

По крайней мере собирался это сделать. Проклятая штуковина зверски тяжелая, килограмм 200. Даже при марсианской силе тяжести это немало. Я бы без особых проблем смог перемещать панель по жилому модулю, но поднять ее в неуклюжем скафандре? Даже не обсуждается.

Поэтому я поволок ее к марсоходу.

Следующий этап: погрузить панель на крышу.

Сейчас крыша пуста. Хотя аккумуляторы почти полностью заряжены, я расставил солнечные панели, когда остановился. Почему нет? Бесплатная энергия!

Я все продумал заранее. На пути сюда две стопки солнечных панелей занимали всю крышу. На пути обратно я буду складывать их одной стопкой, чтобы освободить место для зонда. Конечно, сохраняется некоторый риск – стопка может опрокинуться. Кроме того, не так-то просто будет запихнуть батареи на такую высоту. Но я справлюсь.

Я не могу просто перекинуть веревку через марсоход и поднять «Патфайндер» наверх. Не хватало еще сломать его! То есть он уже сломан – контакт с ним потеряли в 1997-м. Но я не хочу сломать его еще сильнее.

Я нашел решение, однако сегодня я достаточно потрудился, и скоро стемнеет.

Сейчас я в марсоходе, осматриваю «Соджорнер». Судя по всему, он в порядке. Внешних физических повреждений не наблюдается, и непохоже, чтобы он поджарился на солнце. Плотный слой марсианской грязи защитил его от «солнечного удара».

Думаете, «Соджорнер» мне ни к чему? Он ведь не может связаться с Землей. Зачем же с ним возиться?

Затем, что в нем полно подвижных частей.

Если мне удастся наладить связь с НАСА, я смогу общаться с ними, поднеся лист с текстом к камере посадочного аппарата. Но как они будут общаться со мной? Единственные подвижные части аппарата – остронаправленная антенна (которую придется нацелить на Землю) и кинооператорский кран. Пришлось бы продумать систему, позволяющую НАСА беседовать со мной посредством поворотов корпуса камеры. Что было бы ужасающе медленно.

Но у «Соджорнера» есть шесть независимых колес, которые достаточно быстро вращаются. Общаться с их помощью будет намного проще. Я могу написать на колесах буквы. А НАСА будет крутить их, чтобы сложить из букв слова.

Все это при условии, что я смогу заставить радио посадочного аппарата работать.

Пора на боковую. Завтра меня ждет тяжелый физический труд. Мне нужен отдых.

Запись в журнале: Сол 83

Боже ты мой, как все болит!

Но это единственный придуманный мной способ безопасно затащить посадочный аппарат на крышу.

Я возвел пандус из камней и песка. Совсем как древние египтяне.

Чего в долине Ареса хватает, так это камней.

Сначала я поэкспериментировал, чтобы выяснить, какой должен быть наклон пандуса. Сложил рядом с аппаратом кучу камней и затащил его наверх, а затем спустил вниз. Проделывал это снова и снова, пока не нашел оптимальный угол: 30 градусов. Больше – слишком рискованно. Я могу уронить аппарат, и он скатится на землю.

Высота марсохода составляет около двух метров, поэтому мне нужен пандус длиной почти четыре метра. Я взялся за работу.

Первые несколько камней не вызвали никаких проблем. Затем их вес будто начал увеличиваться. Тяжелый физический труд в космическом скафандре – это ужасно. Любое действие требует больших усилий, поскольку ты таскаешь на себе двадцатикилограммовый костюм, а твои движения ограничены. Через двадцать минут я уже запыхался.