Марсианин

Нет, лучше сказать иначе…

Завтра вечером я буду на нижнем пределе!

Нет, это тоже плохо звучит…

Завтра ночью я окажусь в любимой дыре Джованни Скиапарелли!

Не берите в голову, просто валяю дурака.

Миллионы лет край кратера подвергался постоянной атаке ветра. Ветер грыз каменистый гребень, как река прогрызает горную цепь, и за долгие эры сломал край.

В созданной ветром зоне высокого давления появилась течь. Тысячелетия шли, и пролом расширялся. Пыль и частицы песка оседали в чаше.

В конце концов установилось равновесие. Уровень песка в кратере достиг края, и теперь песчаный холм рос не ввысь, а вширь. Склон удлинялся, пока не установилось новое равновесие, которое определяли сложные взаимодействия бесчисленных крошечных частиц и их способность удерживать наклонную форму. Появился Входной пандус.

Из-за погодных условий сформировались дюны и голые участки. Падавшие поблизости от кратера метеориты превращались в камни и булыжники. Склон стал неровным.

Сыграла свою роль и гравитация. Со временем пандус уплотнился – но уплотнился неравномерно. Области разной плотности оседали с разной скоростью. Некоторые участки стали твердыми, как камень, другие остались мягкими, как тальк.

Хотя в среднем уклон казался небольшим, сам пандус был грубым и неровным.

Добравшись до Входного кратера, единственный обитатель Марса повернул свой марсоход к чаше Скиапарелли. Труднопроходимость пандуса стала для Марка Уотни неожиданностью, но он уже сталкивался с пересеченной марсианской местностью.

Он объезжал небольшие дюны и осторожно переваливал более крупные. Он обращал внимание на каждый поворот, каждый подъем или спуск, каждый камень на своем пути. Он продумывал маршрут и просчитывал все альтернативы.

Но этого оказалось недостаточно.

Спускаясь по обычному – на вид – склону, марсоход пересек невидимый гребень. Плотная, жесткая почва неожиданно сменилась мягкой пылью. Поверхность была занесена пятисантиметровым слоем песка, и заметить неожиданный перепад высот не представлялось возможным.

Переднее левое колесо марсохода ушло вниз. Из-за внезапного крена правое заднее колесо полностью оторвалось от земли. Нагрузка на заднее левое колесо возросла, и оно соскользнуло с ненадежной опоры, тоже погрузившись в пыль.

Прежде чем путешественник успел отреагировать, марсоход опрокинулся на бок. Аккуратно сложенные на крыше солнечные панели рассыпались, словно колода карт.

Сцепленный с марсоходом буксирным зажимом прицеп тоже опрокинулся. Зажим из прочного композита скрутился и сломался, словно сухая ветка. Соединявшие марсоходы шланги соскочили. Прицеп прыгнул носом вперед в мягкую почву, перевернулся на крышу-аэростат и, подрагивая, замер.

Марсоходу повезло меньше. Он покатился дальше, взбалтывая своего пассажира, словно белье в сушилке, и остановился лишь через двадцать метров, когда мягкая пыль сменилась более плотным песком.

Марсоход замер на боку. Клапаны, ведущие к соскочившим шлангам, засекли внезапное падение давления и закрылись. Герметизация не нарушилась.

Путешественник был жив. Пока.

Глава 24

Весь отдел уставился на спутниковый снимок на проекционном экране.

– Господи! – воскликнул Митч. – Что за чертовщина?

– Марсоход лежит на боку, – объяснила Майнди, показывая на экран. – Прицеп лежит вверх ногами. Эта россыпь прямоугольничков – солнечные панели.

Венкат обхватил рукой подбородок.

– У нас есть информация о состоянии герметичного отсека марсохода?

– Ничего очевидного, – ответила Майнди.

– Какие-нибудь свидетельства активности Уотни после аварии? Например, ВКД?

– ВКД не было, – сказала Майнди. – Погода ясная. Если бы он выходил, мы бы видели отпечатки ног.

– Это все место аварии? – спросил Брюс Ын.

– Думаю, да, – ответила Майнди. – В верхней части снимка, которая соответствует северу, видны обычные следы колес. Полагаю, вот здесь, – она показала на большую рытвину, – и произошла авария. Судя по этому рву, я бы сказала, что марсоход перевернулся и соскользнул вниз. Мы видим траншею, которую он прорыл. А прицеп опрокинулся вперед, на крышу.

– Не скажу, что все хорошо, но, думаю, и не так плохо, как выглядит, – заметил Брюс.

– Продолжай, – поторопил его Венкат.

– Конструкция марсохода рассчитана на опрокидывание, – объяснил Брюс. – И если бы произошла разгерметизация, на песке был бы звездообразный след. Я ничего подобного не вижу.

– Тем не менее Уотни мог пострадать, – возразил Митч. – Он мог удариться головой, или сломать руку, или что-то вроде этого.

– Конечно, – кивнул Брюс. – Я только говорю, что с марсоходом, возможно, все в порядке.

– Когда это снято?

Майнди сверилась с часами.

– Мы получили снимок семнадцать минут назад. Через девять минут получим еще один, когда место аварии окажется в поле видимости MGS4.

– Первым делом он совершит ВКД, чтобы оценить ущерб, – сказал Венкат. – Майнди, держи нас в курсе любых изменений.

Запись в журнале: Сол 498

Хм-м.

Н-да.