Марсианин

Повисло длительное молчание. Юлино заявление поразило всех, кто его услышал. То, что она прямо указала на свою профессию, говорило о том, что она приняла какие-то очень серьезные обязательства, которые не может просто так нарушить или отложить на некоторое время.

– Ты уверена? – строго и с ударением на последнем слове спросил ее Михаил. Он, как руководитель похода, чувствовал себя до сих пор ответственным за всех.

– Уверена! – ответила Юля, и на ее лице появилась хорошо знакомая хищная улыбка. – Да и вы же вернетесь. И Владимир, и Степан, и Эля. К тому же я назвалась социальным инженером, следовательно, в деле ответственности стала выше твоей должности. И властью своей ответственность за меня я с тебя слагаю.

Михаил покачал головой, не найдя что сказать.

– Официально… – весьма удивившись, произнес Владимир. Хотел продолжить, но тут вмешался капитан:

– У меня приказ. Найти и эвакуировать вас всех. Установку по возможности вывести из строя.

– Но как же с возвращением обратно?!

– Вы забыли, что тут остаются маяки. Два.

Тут, словно услышав слова капитана, появились еще два человека с цилиндром автобура, а снаружи донесся характерный визг заглублявшегося первого. Через некоторое время появились и первые двое, довольные, возвращающиеся обратно. Они разминулись со второй парой, поприветствовав ее, и, махнув оставшимся, исчезли в «пузыре».

– Извините, капитан, но у меня ПО ЭТУ СТОРОНУ Врат статус выше вашего, – сказала Юля. – Я настаиваю и на том, что я остаюсь, и на том, что установка временно будет еще существовать в исправном состоянии до вашего нового прихода… Впрочем, если у вас там слишком уж припекло с этой установкой, так уж и быть – ломайте. Но я остаюсь здесь. Только скажите, когда будете возвращаться. Чтобы вас встретить.

Капитан нахмурился. Ему были известны данные по всем тем, кого искали. То, что Юля – социоинженер-стажер, он тоже хорошо знал. Поэтому он достал нечто типа диктофона и быстро надиктовал донесение. Потом передал аппарат стоявшему рядом солдату, и тот тут же нырнул в «пузырь».

– С прохождением радиоволн сквозь Барьер тут совсем никак, – пояснил он свои действия. – Приходится передавать домой донесения через диктофон с радиопередатчиком.

Ждать пришлось долго.

Видимо, за Барьером совещались. Но наконец солдат-посыльный материализовался возле капитана и передал тому диктофон. Закарьян включил его. Выслушав поступивший приказ, он кивнул.

– Итак, ваши полномочия, – капитан взглянул на Донцову, – подтверждаются. Распоряжения же следующие: уничтожение установки отменяется, Юлии Донцовой разрешается остаться как резиденту. Ей же приказ командования: через восемь дней включить установку и эмиттеры на четверть мощности. Время – семнадцать ноль-ноль… Кстати, тут расхождений в суточном времени нет? Сколько сейчас по вашим часам?

– Как мы поняли, нет. Сейчас семнадцать тридцать четыре, – ответил Владимир.

Капитан сверился со своими часами и кивнул.

– Юлия! Сможете запустить установку? – капитан испытующе глянул на Донцову.

Та фыркнула и ответила:

– А как же! Тут и обезьяна справится.

– Этот пуск нужен нашим ученым для какой-то цели. А реально кто-либо придет сюда только через месяц. Выдержите?

– Не сомневайтесь, – с усмешкой заявила Юля. – А кто придет через месяц?

– Придет смена для обслуживание установки. И охрана. Кстати, там, – капитан кивнул в сторону подсобных помещений, – есть возможность оборудовать помещение для проживания группы примерно из десяти человек?

– Есть и оборудованные. Там и больше поместится.

– Ну, тогда договорились.

На минуту повисла тишина. Многие поняли, что это конец их длительному заключению в этом весьма страшном мире. Что они наконец-то вернутся в свой мир, к своей вполне счастливой жизни. Впрочем… Уже никто из них никогда не сможет забыть всю боль и ужас мира этого. Все то, что им пришлось делить с его обитателями. Всю безысходность и серость их жизни.

Поняв, что пора, Владимир подошел к Юле. Подал руку. Он чувствовал себя без вины виноватым. У него было ощущение, что он бросает ее здесь одну, на произвол судьбы. Что надо остаться. Но вместе с тем разумом понимал, что если есть кто из них, наиболее приспособленный для выживания в таких условиях, как этот мир, то это именно Юля. Обязательство, данное сестре, и желание остаться раздирали его на части.

Он, пряча глаза, подал руку на прощание.

Юля мягко пожала его ладонь и улыбнулась. В улыбке ее читалась уверенность в будущем.

– До свидания! – наконец сказал Владимир, посмотрев ей в глаза и напоследок увидев, как Юля украдкой лукаво ему подмигнула.

– До свидания, – сказали остальные, пожали руки остающимся и отправились к «завесе».

Через десять минут ушли техники с лысым ученым, ушли бойцы. Последним уходил капитан. Он посмотрел на Юлю, на Георгия, улыбнулся и сжал кулак в традиционном салюте «рот фронт».

– Удачи! – сказал он и шагнул в «завесу».

Через минуту легкая вспышка ознаменовала закрытие Дыры. Юля и Георгий остались одни в цехе бывшего завода.

Георгий помялся и не нашел ничего другого, как спросить:

– А тем, у трактора, что скажем?