Марсиане, go home

Марсиане, ваши неблаговидные поступки преследуют тайную цель. И если только ваш образ мышления не лежит где-то за пределами моего понимания, а ваши замыслы - за рамками человеческой логики, эта цель может и должна отвечать только одному из двух толкований.

Или все это делается ради доброго начала, во имя нашего блага: вы прибыли на Землю, зная, что мы разобщены злобой и войнами, и что единственнпя возможность нас объединить - это вызывать чувство ненависти, которая окажется выше всех видов частных разногласий, проявив их смехотворную перед её лицом суть.

Или же ваши намерения носят менее доброжелательный характер, хотя и без реальной неприязни, способной их вызвать: установив, что мы достигли стадии кануна выхода в Космос и межпланетных полетов, вы решили помешать нам достигнуть вашего мира, возможно, из-за боязни быть покоренными, если у вас, на Марсе, есть какие-то слабые месте, или разве что просто из-за нежелания поддерживать с нами какие-либо отношения.

Если одно из этих фундаментальных толкований верно - а я думаю, что это так - то вы прекрасно знали, что заявить нам о необходимости отказаться от войн и от полета на Марс - значит, ещё больше раззадорить нас.

Вы захотели, чтобы мы сами и притом добровольно определились бы по этим двум вопросам.

Нам важно точно знать, какую из двух упомянутых целей вы преследуете.

Но какова бы она ни была, я хочу доказать вам, что она достигнута.

И оратор добавил:

- Отныне я выступаю - и сейчас я предоставлю доказательство - от имени всех народов Земли.

Мы даем слово, что прекращаем вооруженные распри друг с другом.

Мы даем слово, что никогда не пошлем ни одного космического корабля на вашу планету, если только когда-либо вы сами не пригласите нас сделать это, хотя, как мне представляется, вам будет трудно убедить нас пойти на подобный шаг.

Тон генсека стал торжественным.

- А теперь обещанное доказательство. Народы планеты Земля! Даете ли вместе со мной слово этим двум вопросам? Если "да", то, где бы вы ни находились, докажите это сейчас, провозгласив свое мнение как можно громче! Но чтобы дать переводчикам время точно довести до вас смысл сказанного, подождите, пожалуйста, моего сигнала, когда я скажу...

- Давайте!

Иес! Си! Уи! Да! Хай! Ия! Сим! Жес! Нам! Ши! Ла!

И тысячи других слов, обозначавших одно и то же, одновременно вырвались из уст и сердец всех без исключения, слушателей.

В этом громогласном хоре не прозвучало ни одного "нет".

Такого шума на Земле отродясь не было. По сравнению с этим раскатистым гулом взрыв водородной бомбы показался бы легким писком, извержение вулкана Кракатау - ласковым морским бризом.

Не было никаких сомнений, что его услышали все находившиеся на Земле марсиане. И если бы была атмосфера - проводник звука - до самого Марса, то он донесся бы и до его жителей! Ято Ишурти даже сквозь затычки в ушах почувствовал его тоже. Вздрогнуло здание, откуда его речь транслировалась на весь мир.

После такой единодушной клятвы Землян любое иное слово показалось бы пошлым, заезженным и плоским. Он открыл глаза, подал знак оператору выключить аппаратуру и, глубоко вздохнув, поднялся, вытаскивая затычки из ушей.

Буквально сломленный этим эмоциональным взрывом, он двинулся к прихожей, отделявшей студию записи от холла, где задержался на мгновение, чтобы взять себя в руки и обрести хладнокровие.

Совершенно случайно он, обернувшись, взглянул на себе в зеркало.

На его голове, нога за ногу, восседал с разухабистым видом марсианин.

И он весело бросил генсеку:

- А пошел-ка ты в задницу, Джонни!

Ято Ишурти понял, что у него остался один-единственный выход.

Он выудил из кармана ритуальный кинжал и вытащил его из ножен.

Уселся на полу в предписанной традициями позе, кратко обратился к предкам и проделал все требуемые правилами предварительные церемонии, а затем с помощью клинка...

...освободился от тяжкой ноши Генерального Секретаря Объединенных Наций.

Глава 19.

Биржа в день речи Ишурти приостановила свою деятельность в полдень.

На следующий день, 6 августа, она в тот же час вновь закрылась, на этот раз даже не обозначив срок возобновления операций, в соответствии со срочным распоряжением Президента. В то утро курс акций чуть-чуть поднялся по отношению к предыдущим показателям (которые в свою очередь составляли ничтожную долю которировки, фиксировавшейся накануне Пришествия марсиан. Но в самый разгар сделок он стал стремительно катиться вниз. Президентское решение поспело вовремя, чтобы хотя бы за некоторыми акциями сохранилась их стоимость, не превышавшая цену бумаги, на которой они были напечатаны.