Маршал Жуков

Кроме постоянной совместной работы со Сталиным, Жуков поддерживал регулярную связь с Василевским, который координировал действия фронтов в Сталинграде. Отправив Верховному свои соображения об уничтожении окруженной группировки, Жуков сразу же позвонил Василевскому и проинформировал его о своих предложениях. Василевский согласился с мнением Жукова и практически осуществлял эти советы, потому что они совпадали с его оценкой обстановки.

Жуков спланировал и осуществил операцию против Ржевской группировки. Калининский фронт под командованием генерал-лейтенанта М. А. Пуркаева с своей задачей справился. А вот Западный фронт, руководимый И. С. Коневым, не только не двигался на встречу Пуркаеву, но даже не прорвал оборону противника.

— Что там опять у Конева, — сердито спросил Верховный, — немедленно отправляйтесь к нему.

Под словом «опять у Конева» Сталин, наверное, имел в виду потрясающую неудачу Ивана Степановича под Москвой, когда попали в окружение шесть армий и едва не сдали Москву. Жуков тогда спас Конева от расстрела. А Сталин спросил: «Что, Конев ваш дружок?» Теперь этим «опять у Конева» Сталин как бы напоминал и ту неудачу, и заступничество Жукова. В общем, по-своему подхлестывал больших начальников к более активным действиям. Жуков разобрался в ситуации на Западном фронте и пришел к заключению, что личной вины Ивана Степановича нет: недоставало танковых, артиллерийских, авиационных средств усиления.

Ну а то, что была неудачно выбрана местность для прорыва и плохо разведана оборона противника, Жуков не сообщил, не стал усложнять и без того зыбкое положение Конева. В очередной раз спас его от крупных личных неприятностей.

Однако из-за неудачного наступления частей Западного фронта попал в очень трудное положение танковый корпус Соломатина, глубоко вклинившийся в оборону врага — в надежде соединиться с идущими навстречу частями Конева. Немцы перекрыли коридор прорыва, и корпус оказался в окружении южнее города Белого. Несколько суток бились окруженные части — без боеприпасов, горючего и продовольствия. Пришлось Жукову ввести из резерва Ставки свежий корпус, прибывший с Дальнего Востока, и выручить окруженцев.

В общем, операция, которую проводил Жуков, закончилась неудачей: окружение не состоялось. Вот еще один удобный случай для недоброжелателей маршала этому порадоваться.

Однако, чтобы охладить эту «радость», напомню: ни Верховный, ни сам Жуков, ни Генеральный штаб не считали происшедшее на западном направлении неудачей. Наоборот, результат был неплохой.

Конечно, было бы лучше, если бы окружение Ржевской группировки состоялось, но все понимали: удержать и уничтожить ее сил не хватит. А вот другой результат этой «неудачи» — гитлеровское командование было напугано перспективой разгрома не только Ржевской группировки, но еще и последующего выхода наших частей на юг (Жуков малыми делами не занимается!), чтобы перерезать коммуникации и отход не только тем, кто окружен под Сталинградом, но и группировке под командованием Манштейна, которая создается для выручки 6-й армии Паулюса.

Чтобы предотвратить еще и эту беду, Гитлер подбросил на западное направление к тем силам, что здесь были, еще четыре дивизии и ни одной не послал на помощь Паулюсу.

Если напомнить, что главная цель проводимой Жуковым операции на западном направлении — не допустить снятия отсюда частей противника на помощь окруженным под Сталинградом, то без долгих рассуждений можно сделать вывод: задача была не только выполнена, но и перевыполнена — четыре танковые и одна механизированная дивизия, брошенные против Жукова, могли принести немалые трудности нашим войскам, создающим внешнее кольцо окружения под Сталинградом.

В подтверждение правильности моих суждений привожу сведения из книги «Разведка и Кремль» генерал-лейтенанта Судоплатова П. А. В годы войны он возглавлял одно из управлений КГБ. Павел Алексеевич рассказывал мне об этой операции подробно, но для краткости я привожу только небольшую цитату:

«Начальник разведки немецкой службы безопасности Вальтер Шелленберг в своих мемуарах утверждает, что ценная информация поступала от источника, близкого к Рокоссовскому. В то время их Макс (он же Гейне) служил в штабе Рокоссовского офицером связи, а маршал командовал войсками Белорусского фронта. По словам Шелленберга, офицер из окружения Рокоссовского был настроен антисоветски и ненавидел Сталина за то, что подвергся репрессиям в 30-х годах и сидел два года в тюрьме.

Престиж Макса в глазах руководства абвера был действительно высоким — он получил от немцев Железный крест с мечами. Мы в свою очередь наградили его, Гейне, орденом Красной Звезды.