Маршал Тухачевский

Название «милитаризованный» имело относительное значение; военные дисциплины в учебных программах института занимали весьма скромное место. Кадры военных специалистов были представлены в нем лишь заместителем ректора, бывшим генералом артиллерии Е. 3. Барсуковым, и еще двумя-тремя персонами. При этом помнится, что бывший генерал В. А. Пыхачев читал здесь курс самой мирной дисциплины – гражданской архитектуры.

Тем не менее считалось, что все студенты института состоят на действительной военной службе. Благодаря этому они получали красноармейское обмундирование и продовольственный паек по фронтовой норме. Впрочем, многие из них и впрямь были красноармейцами.

Для укомплектования института штатской молодежи не хватало. Большая часть молодых людей со средним образованием находилась в действующей Красной Армии. Чтобы обеспечить институт достаточным количеством студентов, М. Н. Тухачевский издал приказ по фронту, обязывавший всех командиров и начальников беспрепятственно откомандировывать в СПИ молодых военнослужащих, имеющих необходимое образование и изъявляющих желание учиться дальше. Но лично мне удалось стать студентом этого учебного заведения при несколько большем содействии со стороны Михаила Николаевича.

Я служил делопроизводителем в Управлении инженерного снабжения Западного фронта. Размещались мы в Минске. Там же находился тогда и штаб Запфронта. Поэтому о приказе М. Н. Тухачевского в отношении набора в СПИ мне удалось узнать одним из первых, и с согласия комиссара Управления я тотчас же послал заявление в институт. Однако начальник Управления военный инженер А. Э. Лилиенфельд неожиданно заупрямился и категорически отказался отпустить меня на учебу.

Настроение сразу упало. Подавленный, бродил я вечерами по улицам Минска и однажды совершенно случайно встретился с командующим фронтом.

Решение созрело мгновенно.

Одернув потрепанную кожанку, поправив на голове «громоотвод» (так мы называли иногда свои островерхие шлемы), четким, как на параде, шагом я направился к М. Н. Тухачевскому:

– Товарищ командующий, разрешите обратиться?

М. Н. Тухачевский оглядел меня с головы до ног, обутых в рваные ботинки, чему-то улыбнулся и ответил:

– Пожалуйста.

Я, как мне в ту пору казалось, очень обстоятельно и толково поведал о своем горе и попросил помощи.

Тухачевский расспросил, сколько мне лет, какое у меня образование, и затем сказал:

– Напишите на мое имя письмо, приложите к нему запрос института и являйтесь ко мне на службу во вторник к двенадцати часам.

Поблагодарив командующего, я, окрыленный, помчался в Управление и уселся за письмо. Начал привычно:

«Командующему Западным фронтом товарищу Тухачевскому…»

Нет, не годится. Похоже на рапорт, а рапорт через голову непосредственного начальника подавать нельзя.

«Глубокоуважаемый Михаил Николаевич…»

Несколько раз я составлял и переделывал свое послание. Наконец переписал начисто, каллиграфически выводя буквы, и бережно уложил в папку.

Настал вторник. В половине двенадцатого отправляюсь в гостиницу «Европа», занятую штабом Запфронта, предъявляю часовому пропуск и уверенно вхожу в приемную командующего. Вслед за мной туда же забегает секретарша члена Реввоенсовета Запфронта И. С. Уншлихта и с порога спрашивает адъютанта:

– Кто на докладе у Михаила Николаевича?

– Лилиенфельд, – ответил адъютант.

У меня даже испарина выступила на лбу: а ну, как увидит меня здесь?

Немедленно покинув приемную, я притаился в коридоре и стал ждать, пока мой шеф уйдет. На мое счастье, он не слишком долго задержался у командующего и торопливо прошагал к выходу.

Я вновь переступаю порог приемной. Почти торжественно вручаю адъютанту свою папку и прошу доложить обо мне М. Н. Тухачевскому. Через несколько минут адъютант возвращается и отдает мне обратно запрос института с резолюцией командующего:

«Начинжснабзапу. Разрешается. Тухачевский».

Кубарем скатываюсь по мраморной лестнице, выбегаю на тротуар. Льет дождь, но мне кажется, что никогда в жизни не было лучшей погоды.

Лилиенфельд несколько омрачил мою радость. За обращение к командующему через его голову пришлось отсидеть десять суток на гауптвахте. Отправился я туда, захватив алгебру Киселева и тригонометрию Рыбкина. Знал твердо: после отсидки меня все же откомандируют в институт.

Так оно и случилось в действительности.

Возглавляя Западный фронт, М. Н. Тухачевский не часто имел возможность бывать в нашем институте. Но незримый контакт между ним и студентами не нарушался, кажется, ни на минуту.

В истории СПИ был один такой печальный случай, когда часть студенчества при подготовке к выборам депутатов в Смоленский горсовет попала под влияние меньшевистской агитации, поверила краснобаям и демагогам. Узнав об этом, М. Н. Тухачевский явился на предвыборный митинг студентов. Выступление его здесь запомнилось мне своей лаконичностью и, если можно так выразиться, суровой лиричностью: