Маршал Советского Союза

Выпуск наших трех курсов «А», «Б» и исторического факультета – состоялся в ноябре 1956 года. Так как я закончил академию с золотой медалью, за мной было право самому выбрать, где продолжать службу. Я выбрал свою 63-ю гвардейскую дважды Краснознаменную Красносельскую дивизию, должность командира батальона.

В это время проходило сокращение Вооруженных Сил на миллион двести тысяч человек. Полные дивизии переводились на сокращенные штаты. Вскоре меня перевели в 64-ю гвардейскую Краснознаменную тоже Красносельскую дивизию в 197-й полк начальником полковой школы по подготовке сержантов – командиров отделений.

Жили мы на частной квартире в Парголово, на службу ездили на автобусах. Учить командиров и не жить в гарнизоне было противоестественно. Понимал это и командир полка Иван Сергеевич Гордиенко. Он изыскал возможность дать мне две комнаты в офицерском доме в Сертолово-2, где размещался полк. Школы в Сертолово-2 не было, ездили в Сертолово-1. Повел я Игоря в школу – не берут. По возрасту подходит, а парт нет. Пришлось самому смастерить. Так что Игорь учился за своей персональной партой.

В конце 1958 года меня назначили старшим офицером в Управление боевой подготовки в Ленинграде. Работа была творческая, часто приходилось выезжать в войска на учения. Квартиру в Ленинграде получил где-то через год.

Начальником Управления был генерал-лейтенант Г.Н. Филиппов, тот самый Филиппов, который, командуя мотострелковой бригадой, с включенными фарами на танках ворвался на охраняемый немцами мост в районе Калача, создав условия для переправы танкового корпуса и окружения немецко-фашистских войск в Сталинградской операции. За этот прорыв он получил звание Героя Советского Союза.

К сожалению, старые раны давали о себе знать, и вскоре на должность начальника Управления прибыл генерал-лейтенант Г.П. Романов. В годы Великой Отечественной войны он был членом Военного совета 23-й армии, оборонявшейся на Карельском перешейке. Генерал Романов и предложил на Военном совете мою кандидатуру на должность командира 197-го мотострелкового полка. Полк стоял в Саперном, в 110 километрах от Ленинграда, но по-прежнему являлся парадным полком.

* * *

Перед праздниками допросов стало меньше. 8 ноября, в мой день рождения, разрешили свидание с Эммой Евгеньевной и на один час с дочерью Еленой и зятем Александром.

Встреча в присутствии омоновца – это какое-то кощунство. Два часа пролетели мгновенно. Пока я шел в камеру с цветами, сочинил стихотворение:

Опять мы встретились в тюрьме,

Ты подарила вдохновенье,

Спасибо, Эммочка, тебе

Что скрасила мой день рожденья.

Надо было выживать после гнетущих душу бестактных допросов следователей, и я понемногу начал записывать все, что касалось моей командировки на Кубу.

– А почему вы, Дмитрий Тимофеевич, начали описывать свое житье-бытье с Кубы? Обычно начинают с детства, матери? – спросил меня один из сокамерников.

– О детстве и матери я напишу на свободе. Когда за мной не будут подглядывать через «глазок». Детство – это слишком личное, святое. Это колыбель, которую всю жизнь качает судьба. А начну я с Фиделя. Пусть эти капитаны-стукачи, подглядывающие за нами, уяснят: настоящие офицеры защищают честь Родины, а не торчат у «кормушек» и «глазков». Может, Фидель их чему-нибудь и научит. Все равно будут рыться в моих черновиках…

Прощай, Саперное!

В наш гарнизон Саперное охотники наведывались частенько, но известие, что к нам приезжает сам Василий Иванович Чуйков, требовало проверки. Главнокомандующий Сухопутными войсками любил охоту, но в наших краях никогда не рыбачил и глухарей не отстреливал.

Василия Ивановича в войсках и любили, и побаивались. Ценили за волевые качества, полководческое искусство, за стойкость и мужество. Маршал отличался крутым характером и умел спросить за упущения по службе. Вспоминаю, как одна женщина-врач выдала весьма лестную характеристику Чуйкову: «У вас, Василий Иванович, чистые помыслы, как снега на Эльбрусе. Но эти снега готовы обрушиться лавиной, завертеть в водовороте тех, кто показал себя нерадивым».

Маршал требовал от командиров и войск действовать «как в бою». Большое внимание уделял разведке. Это по его инициативе создали разведбатальоны в дивизиях, они были способны вести радиотехническую и иные виды разведки, десантироваться в тыл противника.