Маршал Рокоссовский

— Что-нибудь серьезное?

— Да.

— У подъезда стоит моя машина. Воспользуйтесь. О деле потом, когда вернетесь.

И я поспешил на вокзал. В Москву приехал ночью, позвонил Борису Михайловичу.

— Немедленно ко мне! — последовала его команда.

Он взял привезенные мной бумаги, одел пенсне, стал их листать. Потом сел за стол и углубился в чтение, совсем забыв обо мне. А я стоял, боясь о себе напомнить.

— Вы извините, голубчик, — вдруг произнес он, отрываясь от чтения. — Посидите. Если бы знали, как я вам обязан…

— Неужели такие важные документы? — спросил я Аркадия Федоровича.

— Важные. Но дело в другом: они опровергали обвинение его во вредительстве, в преднамеренном отказе от укрепления нашей границы в период командования Ленинградским округом. Вот в чем смысл. А он-то делал все, что было в его силах. И не удалось кому-то состряпать против него дело. Не будь этих документов, наверняка бы с ним разделались.

И все же черное крыло репрессий задело маршала. Его сын, Игорь Борисович Шапошников, генерал-лейтенант в отставке, вспоминал: «В войну все помыслы нашего народа были направлены на скорейший разгром врага. Вносил свой вклад в это святое дело и мой отец, Борис Михайлович Шапошников, маршал Советского Союза. Хотя, честное слово, диву даюсь, как он нашел силы плодотворно работать после того, как по личному указанию Берия был арестован один из наших ближайших родственников…»

Маршал Шапошников не дожил до Победы всего сорок четыре дня. В те дни небо над столицей часто озарялось торжественными салютами нашим войскам. Прогремел он и 28 марта, когда Москва, прощаясь с ним, воздала покойному высшую воинскую почесть двадцатью четырьмя артиллерийскими залпами. Маршалу не было еще шестидесяти трех лет…

Его именем были названы Высшие стрелково-тактические курсы нашей армии «Выстрел», военное училище, улица в Москве. Но главное, он оставил о себе память замечательными военными трудами, создал «генштабовскую школу», в которой выросли такие выдающиеся военачальники, как Василевский, Ватутин, Штеменко, Антонов, Захаров и другие, внесшие неоценимый вклад в разгром врага в Великой Отечественной войне.

Я возвращался от генерала Хренова, а его рассказ не покидал меня. Казалось, то, что довелось услышать, происходило не в далеком и навсегда ушедшем прошлом, а совсем недавно, вызывая смутное волнение. И сам собой возникал вопрос: «А если 6 тогда маршала не удалось спасти?…»

Ответа я не находил.

РОЖДЕННАЯ НА ДОНУ

После разбора большой военной игры, который происходил в Кремле в присутствии членов Политбюро, генерала Конева предупредили:

— Завтра быть у наркома.

Он не стал спрашивать, зачем вызывают, к чему быть готовым. Не в его это было характере. Ответил коротко, по-солдатски:

— Есть.

Однако весь остаток дня мысль о предстоящей встрече с маршалом Тимошенко не выходила из головы. В Москве он был вот уже более двух недель, дочти каждый день видел наркома, отчитывался о состоянии войск Забайкальского округа, которым командовал, а назавтра собирался в Читу.

— Задержу ненадолго. Садитесь, — сказал нарком и стал говорить о надвигающейся с запада угрозе. — Надеюсь, вы понимаете, что дело идет к войне, сообщения оттуда поступают весьма тревожные.

Откуда поступают сообщения, маршал не сказал, но Иван Степанович понял, что наша агентура не бездействует. Да и на сборах все говорили, что война с Германией неизбежна, к ней нужно готовиться.

Он сидел перед столом, по-молодому выпрямив спину, устремив на наркома полный внимания взгляд серых глаз, стараясь запомнить каждое слово.

— В предстоящих боевых действиях основным стратегическим направлением, как вы понимаете, будет западное, прикрывающее Москву. И потому на этом направлении должны быть наиболее стойкие, высокой боеспособности войска. Принято решение назначить вас командующим Северо-Кавказским округом. Командование в Забайкалье передадите Курочкину. В Ростове долго не задерживайтесь. Вы должны сформировать армию согласно мобилизационному плану и весной переместить ее в указанный район. Конечно, на запад. Это дело считайте наиглавнейшим. Особое внимание обратите на выучку личного состава, не жалейте на это времени. Пусть будет больше пота. Да, пота, — повторил нарком и продолжил словами лозунга: — Больше пота в учебе, меньше крови в бою!

Недавняя война с финнами показала, что боеспособность Красной Армии далека от необходимого уровня. Низка выучка солдат и подразделений, отсутствуют вооружение и техника, а уж о командном составе и говорить нечего: полками и дивизиями командовали вчерашние лейтенанты, без должных знаний и опыта. 1937 год оставил после себя тяжелые последствия…

— Итак, ваше назначение состоялось, — маршал взглянул на лежащий перекидной календарь: 1941 год, 14 января. С сего часа вы — командующий Северо-Кавказским округом.