— Наши враги… — медленно произнесла жена. — Как звучит-то… страшно. Хотя, вероятно ты прав. Враги… Они ведь не отступят. Сейчас, слушая сводки Совинформбюро, я прекрасно понимаю, что Германия проиграла эту войну, если никто не вмешается и не поможет ей. Но что дальше? Наши народы уже ослабли от борьбы. Погибло множество молодых парней. И потрачено просто ужасное количество ресурсов на смертоубийство…
— И девушек, — поправил ее Тухачевский.
— Девушек?
— Да. В РККА служит много девушек. С тридцать девятого года мы стали набирать добровольцев и среди слабого пола на самые разные должности. Например, сейчас у нас три пехотных батальона, полностью укомплектованных девушками и молодыми женщинами. Да что уж там… двадцать процентов личного состава ударных частей — женского пола. Преимущественно, тыловое обеспечение, но все-таки.
— Хм… — задумчиво произнесла Ольга. — Но все равно. Вы… Мы, победим, — поправилась она. — А что потом? Ведь Советский Союз настолько усилится, что сможет претендовать на гегемонию в Европе. Неужели Великобритания и США это потерпят?
— Нет, конечно, но это будет уже совсем другая война. Холодная.
— Холодная? — Удивилась Ольга. — А это как?
— Это когда иезуиты и демагоги обеих сторон пытаются задурить голову широким массам населения противника. И тот побеждает, чьим словам больше будет веры вне зависимости от того, истинны они или нет. А в таких играх всегда проигрывает тот, кто цепляется за правду. Она его ограничивает. Тем же, кому она не нужна, совершенно свободны в маневрах и средствах. 'Если джентльмен не может выиграть по правилам, то джентльмен меняет правила'.
— Интересно. Но за что же мы будем стоять в такой странной игре?
— К сожалению, это решать не мне. Конечно, я приложил все усилия к тому, чтобы Советский Союз максимально быстро стал дрейфовать от абсурдного и вздорного радикализма ультралевых взглядов к весьма умеренному социализму, граничащему с центризмом, но ситуация все еще достаточно сложная. Особенно в связи с тем, что власть коммунистической партии чрезвычайно сильна, что не есть хорошо. Один раз она уже привела нашу страну к трагедии… — задумчиво произнес он и осекся.
— Ты имеешь в виду эту войну? — Снова повернулась к нему женам и взглянула прищуренным взглядом на его странную растерянность. — Полагаешь, что вина на ней лежит?
— Да, да, именно так, — попытался схватиться за соломинку Тухачевский, но глаза Ольги вдруг стали ледяными.
— Не лги мне!
— Что? — Переспросил Тухачевский. — В чем я тебе лгу?
— Когда коммунисты уже довели Россию до трагедии? Что ты имел в виду под этой фразой. — После чего развернулась и уставилась на него в упор. Суровая и безумно красивая. Строгие, правильные черты лица. Бездонные глаза, полные холодной, сдерживаемой ярости…
— Дорогая, тебе нельзя нервничать. Пойдем лучше домой.
— Там нас слушают, — отрезала она. — Я давно заметила что-то неладное за тобой. И ты уже не раз говоришь такие фразы, от которых у меня ступор наступает. Я не могу так… Миш. Пойми. Мне кажется, что ты меня постоянно обманываешь.
— Оль, — серьезно сказал он, — есть вещи, которые знать чрезвычайно опасно. Да, кое-что я тебе не договариваю, но это по долгу работы. И больше того, даже тех намеков, что я уже сделал достаточно, чтобы меня расстреляли. Случайных, хочу заметить намеков. Ты хочешь моей смерти? А заодно и своей и нашего будущего дитя?
— Все так серьезно? — Озабоченно и уже беззлобно спросила она.
— Более чем. Нас просто придушат, а потом скажут, что умерли от инфаркта или еще чего, а то, что странная полоса на шее, то мелочи. Бывает. И если вопрошающие намека не поймут, то их дорога в страну вечной охоты будет очень близкой к той, по которой проведут нас.
— Зачем же ты тогда нас так подставляешь? — Нахмурила бровки Ольга.
— Я таю рядом с тобой, — он улыбнулся.
— Тает он, — проворчала Ольга, вставая с лавочки. А потом, когда он снова обнял ее, улыбнулась. — Извини. Честно. Мне жутко любопытно, но я постараюсь держать себя в руках.
Глава 9 29 августа 1941 года. Германия. Бункер фюрера
— Итак, приступим, — кивнул Гитлер всем присутствующим.
— На текущий момент наши войска закрепились на позициях, вдоль линии обороны русских, мой фюрер, — начал доклад Кейтель. — Они устали и истощены. Им нужен отдых. Впрочем, противник тоже не предпринимает никаких активных действий в силу своей малочисленности. Разве что продолжает удерживать превосходство в воздухе и время от времени наносит удары по транспортным узлам.
— Это я уже от вас слышал, — с легким раздражением произнес фюрер. — Что вы предлагаете?
— Начать накапливать войска для летней кампании. — произнес Кейтель и обвел всех присутствующих испытующим взглядом. — Эта кампания, по всей видимости, не принесла нам успеха в силу ошибок, наделанных покойным адмиралом.
— Ошибок ли? — Спросил Йодль.
— Ошибок, — с нажимом повторил Кейтель. — Подозревать покойного нам не с руки. Да и делу этим не поможешь.
— Не отвлекайтесь, генерал, — прервал назревающую перепалку Гитлер.