Маршал М. Н. Тухачевский

Изменник посадил Тухачевского в свою автомашину и увез на станцию, в бронедивизион, на который рассчитывал опереться при захвате власти в Симбирске. В дивизионе он выступил перед красноармейцами и, бессовестно обманывая их, заявил, будто бы Тухачевский и Симбирский Совет хотели незаконно арестовать и расстрелять командира их дивизиона. Расчет предателя оправдался. Возмущенные красноармейцы потребовали немедленно расстрелять Тухачевского. Однако Муравьев, очевидно, еще надеялся склонить Михаила Николаевича на свою сторону — если не уговорами, то страхом смерти — и оставил его в вагоне под охраной латышских стрелков и двух бронемашин. Сам же с бронедивизионом вступил в город, подъехал к зданию Симбирского комитета партии и губисполкома.

Положение Тухачевского было поистине трагическим. Но его мучил не страх за жизнь, а невозможность предупредить о начавшемся мятеже. Он одним из первых узнал об измене Муравьева. Прямая угроза нависла над всеми коммунистами — руководителями Симбирской партийной организации и местного Совета. Измена Муравьева могла резко ухудшить обстановку на всем Восточном фронте и иметь далеко идущие последствия.

Несмотря на, казалось бы, безвыходное положение, Тухачевский не потерял самообладания. Он быстро оценил обстановку и решил использовать слабое место Муравьева, построившего свой заговор на откровенном обмане.

Вот как рассказывает о дальнейших событиях сам Ми_т хайл Николаевич:

«В первую минуту, после того как Муравьев уехал осаждать Совет, красноармейцы хотели меня тотчас же расстрелять, но были крайне удивлены, когда на вопрос некоторых, за что я арестован, я им ответил: «За то, что большевик». Они были сильно огорошены и отвечали: «Да ведь мы тоже большевики». Началась беседа. Услышав о левоэсеровском восстании в Москве и получив объ-ж*пение измены Муравьева, оставшиеся красноармейцы тотчас же избрали делегацию и отправили ее в броневой дивизион для обсуждения вопроса» ²⁰.

Вскоре красноармейцы освободили командарма.

Руководители симбирских большевиков, узнав об ив* мене Муравьева, развернули кипучую деятельность. В части гарнизона были направлены агитаторы. Они разъяснили красноармейцам, куда ведет их предатель Муравьев. Норные войска — коммунистический и интернациональный отряды, вооруженные рабочие — стягивались к зданию Совета. Муравьев был объявлен вне эакона.

Тем временем Муравьев по соглашению с местными эсерами провозгласил «Поволжскую республику» и вел переговоры о формировании ее «правительства». Чтобы прикрыть контрреволюционную сущность мятежа, заговорщики решили попытаться склонить на евщо сторопу и коммунистическую фракцию губисполкома. Предложение не было неожиданным для И. М. Варейкиса. В расчете выиграть время и заманить предателя в ловушку он согласился на переговоры.

В ночь на 11 июля Муравьев с эсеровской охраной явился на заседание губисполкома. Опьяненный мнимым успехом заговора, он не подозревал о разоблачении, тю знал, что большевики уже овладели положением. Во время переговоров, по свидетельству И. М. Варейкиса, «Муравьев начал смутно догадываться, что что-то готовится... Па его лице уже не было ни улыбки «Наполеона», пи удали «Гарибальди», с которыми он себя сравпивал в тот вечер перед красноармейцами. Видно, он прочел в моих глазах что-то неладное. Сказав: «Я пойду успокою отряд», он повернулся и направился со свитой солдатским шагом к двери...» ²¹.

В дверях Муравьев был задержан эасадой и в завязавшейся перестрелке убит. Его свиту разоружили. Благодаря решительным действиям большевиков во главе с И. М. Варейкисом опасный заговор против революции был подавлен в самом зародыше.

Высоко оценили симбирские большевики мужественное поведение и преданность делу революции М. Н. Тухачевского. Ему принадлежала немалая роль в том, что у Муравьева был отнят бронедивизион — самая мощная часть в гарнизоне. Когда Михаил Николаевич приехал на машине бронедивизиона в губисполком, Варейкис вышел из-за стола ему навстречу, радостно обнял и долго тряо руку. Тухачевский, как всегда бодрый и подтянутый, будто и не было угрозы расстрела, спокойно и обстоятельно рассказал обо всем, что с ним случилось, и выразил сожаление, что не был вместе с товарищами в решительный момент разоблачения предателя.

«— Пусть вас это не тревожит, — успокоил его Варейкис. — Ваша твердая линия в Первой армии была чрезвычайно важна для борьбы партии с муравьевщи-ной.

И, улыбнувшись, добавил:

— В эту ночь мы победили агитацией. И тут вы, товарищ Тухачевский, тоже показали себя грозным противником контрреволюции.

Эти слова вызвали веселое оживление. Смех развеял кошмар минувшей ночи» *.

Командарм Тухачевский и председатель губкома партии Варейкис обратились к войскам и трудящимся Симбирска с совместным воззванием: «Революция одержала победу! Революция торжествует! Все товарищи красноармейцы, рабочие и крестьяне, вставайте так же бодро на свои места, идите вперед на революционный фронт против чехословацких банд, будьте спокойны, будьте также революционерами, тогда нам не страшна никакая измена и контрреволюция!» ²²