Маршал Конев

После освобождения Праги встал вопрос: кто будет комендантом города? По военной традиции комендантом назначался тот генерал, чьи войска первыми вступили в город. Это обстоятельство привело к жаркому спору между командующими 3-й и 4-й гвардейскими танковыми армиями генерал-полковником танковых войск Рыбалко и генерал-лейтенантом Лелюшенко. «Слушая этот спор между двумя нашими славными генералами-танкистами, — вспоминал Конев, — никак не желавшими уступить друг другу пальму первенства, я решил, что не стоит углублять их “междоусобицу”, и тут же назначил начальником гарнизона командующего 3-й гвардейской армией генерал-полковника Гордова. Тем самым претензии обоих командующих танковыми армиями сразу же отпали. Вслед за этим я назначил комендантом города человека, так сказать, нейтрального: им был заместитель командующего 5-й гвардейской армией генерал Парамзин»^{533}.

В результате встречи танковых армий 1-го и 2-го Украинских фронтов в районе Праги было замкнуто кольцо окружения вокруг главных сил группы армий «Центр» и отрезаны пути их отхода в западном и юго-западном направлениях. После этого войска обоих фронтов получили задачу сорвать попытки противника отдельными группами вырваться из окружения. Соединения 3-й гвардейской танковой армии захватили переправы через Эльбу и отрезали последние пути отхода противнику на юг и юго-запад. Войска 4-й гвардейской танковой армии, выйдя в район Бенешова, перехватили пути отхода врага на юг и запад. Утром 11 мая в районе Клатови 25-й танковый корпус встретился с американскими войсками, а 6-я гвардейская танковая армия установила с ними связь в районе Пльзеня.

Всего в ходе Пражской операции были окружены и взяты в плен около 860 тыс. солдат и офицеров групп армий «Центр» и «Австрия». При этом потери войск 1, 2 и 4-го Украинских фронтов составили: безвозвратные — около 11,3 тыс., санитарные — около 38,1 тыс. человека^{534}.

После освобождения Праги И.С. Коневу было присвоено звание почетного гражданина города. В толпе на Староместской площади находилось много иностранных, главным образом западных, корреспондентов. Они, по свидетельству писателя Полевого, засыпали Ивана Степановича следующим вопросами^{535}:

— Господин маршал, правда ли, что вы были кадровым офицером старой русской армии?

— Вы участвовали в известном прорыве генерала Брусилова? В каком звании? Чем вы тогда командовали?

В каком царском военном училище вы получили специальное образование?

— Кем был ваш отец? Как велики были его поместья?

— Чем вы, господин маршал, объясняете столь убедительные успехи ваших войск, в особенности в последний год войны?

— Позвольте мне, господа, ответить на все ваши вопросы сразу, — сказал Конев. — Боюсь, что я вас разочарую. Я сын бедного крестьянина и принадлежу к тому поколению русских людей, которые встретили Октябрьскую революцию в свои молодые годы и навсегда связали с ней свою судьбу. Военное образование у меня наше, советское, а следовательно, неплохое. Успехи фронтов, которыми мне посчастливилось командовать, неотделимы от общих успехов Красной Армии. А эти ее успехи я объясняю, в свою очередь, тем, что мы, советские люди, идя через нечеловеческие испытания и трудности, познали ни с чем не сравнимое счастье бороться за дело Ленина, беззаветно служить социалистической Родине и Коммунистической партии… Мы, советские труженики в солдатских шинелях, всеми своими помыслами связаны со своим народом, живем его жизнью, боремся за наши идеи. В этом наша сила. Была. Есть. И будет.

И.С. Конев, говоря об успехах войск, которыми он командовал, ни слова не сказал о своем вкладе в общую победу. А ведь он был весомым. В годы войны Иван Степанович проявил высокий уровень полководческого искусства, на особенностях которого мы позволим себе остановиться.

В исторической и мемуарной литературе имеется немало высказываний о характере и полководческом мастерстве Маршала Советского Союза И.С. Конева. Приведем лишь несколько из них.

Авиаконструктор А.С. Яковлев: «Мне нравился его здравый смысл в суждениях, реалистический, разумный и масштабный подход к решению вопросов»^{536}.