Маршал Блюхер

Галин задумался. Нужно прорвать три линии траншей, обнесенные проволочными заборами. Атакующие пойдут по ровной открытой местности в знойный изнурительный день. Воюют только днем. А почему бы не перейти в наступление ночью? Внезапно. Без единого выстрела.

Доложил главкому, и тот согласился.

В ночь на 30 августа 1926 года кантонцы атаковали позиции противника. Внезапность помогла прорвать все три линии вражеской обороны. Отбили четыре контратаки. На рассвете части Народно–революционной армии вступили в города Ханьян и Ханкоу.

У Пей–фу не сдавался. У него был еще один сильнейший узел обороны — первоклассная крепость Учан.

Кантонцы осадили крепость. Гарнизон защищался с упорством смертников. Несколько атак было отбито с крупными потерями. Неудачи сломили главкома. В штабном вагоне Чан Кай–ши расплакался. По–мальчишески растирал маленькими кулачками слезы. Узкие плечи подпрыгивали.

— Все кончено… Все пропало… Надо уходить в Кантон[80].

Генерал Галин, с трудом сдерживая раздражение, думал о том, как унять, привести в себя всхлипывающего главнокомандующего. Ведь он может повернуть назад войска и оставить с таким трудом отвоеванные районы.

Галин вызвал военных советников Никитина, Теруни, Сергеева. Вместе обсудили вопросы взаимодействия артиллерии и авиации.

Сергеев пообещал:

— Мы с Кравцовым сами пойдем на бомбежку. На «бреющем» не промахнемся.

Для штурма крепостных стен были заготовлены легкие бамбуковые лестницы.

10 октября 1926 года неприступный Учан был взят.

Теперь представилась возможность сосредоточить силы против генерала Сунь Чуань–фана.

— Через неделю я буду в Наньчане.

Армия Сунь Чуань–фана была хорошо вооружена и отличалась упорством и самоотверженностью. Два наступления частей НРА были отбиты с крупными потерями. Особое внимание было уделено вопросам взаимодействия соединений. Галин подчеркивал, что нужно избегать направления больших сил в лоб укрепленных позиций противника, а искать решение в обходе их и в фланговых ударах. В конце октября Народно–революционная армия приступила к выполнению плана Галина.

15 ноября Галин донес: «…Армии Суня и собственно цзянсийским войскам окончательное поражение нанесено 5 ноября. Отброшенные на озеро с железной дороги, окруженные с юга и севера, остатки войск разоружены 9–го. По данным на 9–е, взято около 40 000 винтовок, несколько десятков орудий и много пулеметов… Район Цзюцзяна и Наньчана запружен пленными, число коих превышает 40 000»[81].

Войска НРА вступили в провинцию Аньхуэй и в конце ноября освободили ее главный город Аньцин.

Остатки разбитых армий милитаристов отошли к Шанхаю и Нанкину.

21 марта 1927 года восстал рабочий Шанхай. На следующий день в город вошли войска Национально-революционной армии.

24 марта был освобожден Нанкин.

Это была последняя победа Национального правительства Китая, основанного на союзе коммунистов и левых гоминдановцев.

Невиданный размах революционного движения в полуколониальном Китае испугал империалистов. Они с моря обстреляли Нанкин и ввели более 20 тысяч солдат в Шанхай. Они приняли все меры к тому, чтобы изнутри взорвать Национальный фронт. И это им удалось сделать без особого труда. Они купили за 60 миллионов юаней бывшего маклера Чан Кай–ши. 12 апреля главком НРА совершил контрреволюционный переворот и залил Шанхай кровью революционных рабочих.

Генерал Галин и другие советские военные советники оказались вынужденными оставить Китай, за национальную свободу и независимость которого они сражались три с половиной года.

С глубокой болью в сердце покидал Учан генерал Галин. Трудно было смириться с мыслью, что все завоевания народа преданы и проданы. Изменниками раздергана по частям сильная, закаленная в жестоких сражениях 150–тысячная Народно–революционная армия. Только одна 24–я отдельная, народом прозванная Железной, дивизия коммуниста Е Тина осталась верна китайской революции.

3

Напряженная, опасная работа в Китае тяжело отразилась на здоровье Галина–Блюхера. Мучила распространившаяся по всему телу себоррейная экзема. Резко повысилось кровяное давление. Врачи установили остро выраженную неврастению.

Пройдя курс лечения, Блюхер был назначен помощником командующего войсками Украинского военного округа. На этой должности Блюхер продержался недолго: год и два месяца. В начале августа 1929 года его срочно вызвали в Реввоенсовет Республики. Нарком сообщил:

— Вы назначены на пост командующего вновь организуемой Особой Дальневосточной армии. Вы хорошо знаете край и приграничных соседей. Наведите должный порядок на границе.

И сразу в памяти всплыли тревожные события последних дней: захват Китайско–Восточной железной дороги (КВЖД), аресты советских граждан, бандитские вылазки беломаньчжур в районе Никольск–Уссурийского. Обо всем этом писалось в газетах. Как и все, читал и возмущался. А теперь надо создавать армию, способную нанести ответный удар провокаторам войны. Приказ Реввоенсовета краток и категоричен: «Товарищу Блюхеру немедленно вступить в исполнение своих обязанностей». Вот как неожиданно оборвалась мирная жизнь.