Маршал Блюхер

— Не все прислали. Не могут подсчитать.

— Живых надо считать. Остальные ранены и убиты.

Блюхер быстро просмотрел сведения, полученные от комбригов и специальных подразделений. Начальнику оперативной части Голубых приказал:

— Разыщи Вербицкого и передай, пусть ведет курсантскую школу на вал. Хотел сохранить ее в полном комплекте, не пришлось…

Блюхер повернулся к Датюку:

— Немедленно звоните Боряеву и Ринку. Пусть собирают всех, вплоть до писарей и поваров, и через два часа ведут в атаку. Сами ведут! Для них дорога только на Армянск…

— Слушаюсь!

— И еще — Худякову прикажите двинуть броневики к Турецкому валу. Сообщите комбригу Хлебникову, пусть пошлет четыреста пятьдесят третий полк на штурм позиций, а сам с четыреста пятьдесят первым полком выдвигается в город Перекоп.

Штаб работал с полным напряжением.

Позвонил Будилович и сообщил, что в тяжелом дивизионе кончились снаряды.

— Где тонко, там и рвется! — сердито сказал Блюхер. — Выдвигайте легкую артиллерию вплотную к валу. Помогайте пехоте. Бейте прямой наводкой. Лично проследите за исполнением.

Начдив приказал начальнику инженерной службы Зуеву:

— Собери всех саперов и веди на Турецкий вал. Пусть рвут проволоку взрывчаткой, как Николай Жилицкий. Вот это герой! Прорубил ворота в двадцать саженей.

— Сделаю все возможное, товарищ начдив.

— Сделайте невозможное, Федор Константинович.

Совершить невозможное! Об этом думали командиры и бойцы 453, 455 и 456–го полков в эту рассеченную прожекторами и грохочущую взрывами ночь. 9 ноября в 2 часа пошли они в свой последний, решительный бой.

Турецкий вал озаряли оранжевые вспышки. Высокое смрадное облако висело над землей.

456–й полк вели командир Рязанов и комиссар Ленин. По проходам, проделанным подрывниками и артиллеристами, прорвались в ров. Ломая ногти, полезли на высоту, равную пятиэтажному дому. Срывались, падали на колючую проволоку и снова карабкались на вал. Первым ворвался на опаленный гребень высоты и гранатой уничтожил наводчика пулемета коммунист комбат Казимир Куровский. Рядом с ним били прикладами и кололи штыками 20 бойцов героической роты Иванова.

На соседнем участке сквозь стену проволочных заграждений продирались бойцы 455–го полка. Их вел ивановский рабочий, старый большевик, комиссар Безбородов. Бойцы слышали его сильный голос:

— Товарищи, вперед! Даешь Крым!

Пулемет ударил в упор. Пули перерезали Безбородова. Упал комиссар. И тут вперед вырвался комбат Георгий Слизков. И вот уже гремит его бас:

— Даешь Крым! Смерть Врангелю!

Пуля пробила ногу. Комбат рухнул на землю и снова встал:

— Смерть Врангелю! Вперед!

Только вперед! Задыхаясь от усталости, 35 бойцов Слизкова вскарабкались на Турецкий вал. В ход пошли штыки и гранаты. Врангелевцы не успели уйти с высоты.

Командир 453–го полка Гавриил Иванович Аксенов с бойцами не мог взобраться по отвесной, скользкой стене Турецкого вала. И тогда Аксенов повел красноармейцев вправо — по дну рва к заливу. Колючую проволоку сбивали прикладами. Блеснула озаренная вспышками полоса воды. Вот он, Перекопский залив. Берег прикрыт проволочным забором.

— В обход! За мной! — передал Аксенов и первым вошел в ледяную воду.

Забор вдвинут в залив. Удастся ли обойти? Вода по колено. Вода по пояс. Ноги вязнут. Шли, подняв винтовки над головой. Преграда кончилась. Все — к берегу. Больше шума! Аксенов кричит во всю глотку:

— Ура! Бей гадов!

«Ура» подхватывают дружно, яростно.

На пути офицерский блиндаж. В него летят гранаты. И дальше, на помощь товарищам. На Турецкий вал.

Кололи штыками, били прикладами смертннков–врангелевцев эстонец Марк Вассер, латыш Ян Адамсон, белорус Василий Раковский, русский Григорий Захаров. Рядом шли. Побратимы!..

Блюхер не мог усидеть в штабе. Выходил на улицу, прислушивался к жаркому дыханию боя. Когда разрывы гранат и пулеметные очереди стихли, морщась поковылял к телефонам. Неужели опять отошли? А может, все погибли у рва…

С порога крикнул Датюку:

— Звони Боряеву. Чего притихли?

Датюк улыбнулся:

— Боряев передал: Турецкий вал взят, собираюсь на Армянский Базар.

— Вот выдумщик! Неужели так и сказал?

— Совершенно точно.

Блюхер глубоко и шумно вздохнул:

— Гора с плеч! Вернее, Турецкий вал! Ведь это неслыханная и невиданная победа! Вот когда вырвутся на простор наши волны — третья и четвертая. Пускаем в дело конную группу Житова. Всю артиллерию и броневики— за Турецкий вал. На Армянск! На Юшуньские позиции. Наконец‑то установлена сухопутная, твердая связь с дивизиями Литовского полуострова.

Привалился к столу, порывисто потер немеющие ноги:

— Если бывают на свете чудеса, так это мы сегодня сотворили чудо. Об этом дне будут помнить и говорить. Да, на радостях‑то и забыл о главном — надо доложить. Вы, Николай Селиверстович, докладывайте командарму Корку, а я — Михаилу Васильевичу.

Блюхер передал Фрунзе, что 9 ноября в 3 часа 30 минут ночи части 51–й дивизии штурмом овладели Турецким валом и продолжают наступление на Армянск.

Получив это донесение, Фрунзе сказал члену Реввоенсовета Бела Куну: