Маршал 2

Были, конечно, и провалы, но в целом работа шла хорошо, так как ставка на уголовников и "мафию" оправдала себя полностью, уводя иностранные спецслужбы по ложному следу, а зачастую и вообще переводя расследование отдельных происшествий к полицейским управлениям, совершенно не разбирающимся в таких делах. Не под силу было бороться полиции со стремительно укрепляющейся "русской мафией", которой из Москвы руководил Абрам Аронович, как бы курьезно это ни звучало.

Кроме промышленного шпионажа, поставленного к концу 1938 года поистине на широкую ногу, Слуцкий очень много уделял времени и сил работе с эмиграцией и сочувствующими. Особенно после того, как Советский Союз изменил курс и стал заманивать "песнями и плясками" эмигрантов домой. Начали робкие попытки наладить сотрудничество с РОВС, которые вылились в негласный переговорный процесс, хоть и безрезультатный. Но главное было сделано – РОВС установил контакт, а дальше было дело техники.

В общем, дела в ИНО ГУГБ НКВД шли настолько хорошо, насколько могли идти, и Тухачевский был поистине окрылен этими успехами. Ведь это означало, что рано или поздно люди Слуцкого выйдут на Урановый комитет, а потом и на Манхэттенский проект, то есть – не дадут США пальму первенства в вопросе создания ядерной бомбы. Да и вообще – работа ИНО в Европе и Америке привела к тому, что в Москву шел поистине девятый вал второстепенной информации, позволявшей, после ее всестороннего анализа и изучения, получать разведывательные сведения очень высокого уровня и выводило точность и качество работы советской разведки на совершенно новый, ранее недоступный уровень. Например, благодаря анализу грузовых перевозок за 1938 год в пригороде Хельсинки получилось не только выявить ранее неизвестные объекты береговой обороны, но примерно оценить их оснащение с гарнизонами. И, что немаловажно, не засветиться.

Глава 7

12 февраля 1939 года. Лондон. Кабинет премьер-министра

— Сэр, — кивнул лорд Иден Артуру Невиллу Чемберлену, премьер-министру Великобритании, дабы привлечь его внимание.

— Да, да, — как будто очнулся из небытия, ответил премьер-министр. — Это письмо Адольфа Гитлера меня крайне встревожило и заинтересовало. Он что-нибудь передавал на словах?

— Сэр, канцлер Германии выглядел очень уставшим и встревоженным. Он без стеснений говорил о том, что Советский Союз, воспользовавшись нашей слабостью во Франции смог серьезно укрепить свои позиции в Чехословакии, подталкивая ее к войне с Германией.

— Вот как? — потер виски Артур Нэвил Чемберлен. — Очень странно. Мне казалось, что это именно Гитлер публично заявлял о том, что Германия должна силой оружия защитить немцев в Судетах.

— Говорил, — кивнул лорд Иден. — И продолжает говорить.

— Тогда почему он считает, что Чехословакия стремится к войне с Германией?

— Потому что Прага не уступает справедливым требованиям Берлина. Я на днях посещал Судетскую область и смог лично убедиться в том, фактически военном положении, в котором живут жители тех мест. Можно сказать, что чем больше Берлин пытается договориться с Прагой, тем выше поднимается градус давления в приграничных районах. И тем сильнее чехи совершенно безжалостно попирают права немцев.

— В чем это выражается?

— Например, уже месяц, как введен, запрет на пересечение границы жителям приграничных территорий без особого распоряжения администрации. Кроме того, все жители, которые желают из приграничной полосы выехать по любым делам в глубину Чехословакии должны отметиться у местной администрации и получить письменное разрешение.

— Дикость какая-то, — покачал головой Чемберлен.

— Это еще что. В Тешинской области Прага вообще ввела военное положение и комендантский час, а также запрет на нахождение там иностранных граждан. Варшава серьезно озабочена судьбой поляков, проживающих в тех краях. Они считают, что там творится что-то ужасное.

— То есть, Варшава собирается поддержать решение Чехословацкого вопроса силой оружия?