Маршал 2

— Политработники докладывают, что уважение к Лазарю в войсках высоко, прежде всего, как к профессионалу. Офицеры штаба отдельной Дальневосточной армии считают этот эпизод неприятной случайностью, которая вполне нормальна на войне. Тем более что во всем остальном, разработанный Лазарем план сработал безукоризненно. Такого решительного военного успеха Красная Армия еще никогда в своей истории не имела.

— Хорошо. Допустим. Что было дальше?

— По свидетельству санитара и ряда других раненых, Лазарь, будучи спящим, вдруг взревел, пришел в себя и стал порываться идти в бой. После недолгих препираний с санитаром он, прихватив малую пехотную лопатку из чьей-то амуниции у двери, с громкими криками бросился по траншее в сторону шума боя.

— Что на него нашло? — Удивился Сталин.

— Он сам позже пояснил, что ему, дескать, показалось, что японцы врываются в блиндаж и начинают резать и пытать раненых, издеваясь и насмехаясь над ними.

— Предчувствие? Да еще в состоянии без сознания…

— Вероятно. И надо заметить — его появление помогло нашим бойцам. До двух взводов японской пехоты смогли пройти через заградительный огонь и ворваться на командный пункт, вступив в бой с охранным взводом, связистами и штабными офицерами. Шансов победить у личного состава командного пункта было немного и, если бы не Лазарь, буквально вылетевший из-за поворота траншеи с дикими глазами, нечленораздельным ревом и лопаткой в руках, то наших бы могли перебить. Его вид сильно деморализовал врага. Тем более что вся левая часть кителя была в крови. Да что японцы, даже советские офицеры и те перепугались, увидев Лазаря в таком виде. Он был настолько неординарен, что пережившие бой солдаты и офицеры говорят в один голос о схожести Лазаря с живым мертвецом. Чему способствовал не только внешний вид, но и громкие, неразборчивые, негативно окрашенные крики. Благодаря чему, японцы не выдержали и отступили. Лазарь же получил еще два легких ранения и снова потерял сознание сразу после того как все стабилизировалось. Очнулся он только через сутки.

— Он открыл себя с неожиданной стороны, — произнес Сталин, задумчиво набивая трубку. — Лаврентий, что нам дает это?