Маршал 2

Дело заключалось в том, что увлекшись военными делами, СССР прозевал английский «ход конем» в результате которого в январе 1939 года на президентских выборах в Чехословакии победил Эмиль Гаха. Но это еще ничего. Вел то поначалу он себя вполне прилично. Однако двадцать пятого февраля, на волне национального подъема он смог сформировать довольно радикальное правое правительство. В обычной ситуации этот шаг вряд ли бы дал долгосрочные успехи, однако, только что закончилась война, и правительство Чехословакии имело определенный карт-бланш на проведение переговоров. Чем оно и воспользовалось, стремясь максимально насолить своим политическим противникам.

Итогом всей этой британской авантюры стало то, что Прага на официальных переговорах о заключении мира, проходивших при посредничестве СССР в Москве, назвала левые силы главными виновниками недопонимания между Германией и Чехословакией. От такого поворота опешил даже Гитлер. Ведь Гаха фактически поставил вне закона все активные патриотические силы и значительные массы наиболее адекватных и боеспособных офицеров. Подарок так подарок! Ничего не скажешь. Впрочем, чехословацкая промышленная элита и британская дипломатия прикладывала все усилия к тому, чтобы украсть победу у Москвы и недопустить переход Чехословакии в стан союзников СССР.

Глава 9

7 марта 1939 года. Одна из особняков на Манхеттене

— Итак, господа, — начал собрание хозяин кабинета, — в Европе потихоньку разгорается война.

— О да! Эти события в Чехословакии получились на удивление любопытными! Ведь никто не ожидал столь необычного исхода.

— Жаль, конечно, что англичане с этим Гахой так не вовремя вмешались, — произнес престарелый мужчина со скрипучим голосом.

— Отчего же не вовремя? Они очень своевременно это сделали, со своей точки зрения. Ведь если бы они прозевали столь удобный момент, тот этот слишком шустрый красный маршал мог их позиции в Чехословакии совершенно обрушить. Неспроста же под Прагой внезапно образовался целый советский корпус, да так, что сам факт его присутствия очень сильно поднял позиции левых в Чехословакии. Причем не просто присутствия, а в качестве геройских солдат. Остановили прорыв корпуса Гудериана на севере, поймали танковую дивизию в засаду на юге. Чем не образцы для подражания? Хоть песни слагай.

— Да уж… — недовольно произнес флегматичный, грузный мужчина со спокойным, но очень внимательным взглядом. — Этот корпус стал просто снайперским выстрелом внешней политики СССР. Ведь теперь между Польшей и Германией пролегла такая трещина, что ее уже ничем не залатаешь. Немцы и раньше поляков недолюбливали, а теперь так и вообще — люто ненавидят.

— Вы уверены, что это они корпус пропустили? Глупо как-то вышло.

— Так внешняя политика Польши с момента утверждения их независимости одна сплошная глупость. Столько ошибок нужно еще было умудриться совершить.

— И все равно — глупо подставились, — задумчиво покачал головой старик со скрипучим голосом. — Очень все это странно. Их руководство, конечно, те еще бараны, но не до такой же степени? На откровенное предательство, которое, к тому же сокрыть практически не реально, они вряд ли пошли бы. Вот если бы у них был выбор между двумя выгодными предложениями, то да, без сомнения речи о договоренности даже бы не шло. Но тут… Да, насолить Германии они не упустят момента, но кинуть их во взаимовыгодной кампании… — Он пожал плечами. — У меня есть острое предчувствие, что их подставили. Только как?