Марш обреченных

– …Нас и в самом деле не устраивает подобное вооружение соседних стран. Особенно тех, где заправляют исламские радикалы. Сейчас лидеры этих государств с нами дружат, улыбаются, но никто не в силах предугадать их поведение в случае появления в арсеналах ракет с ядерными боеголовками. И конечно же основной головной болью в разрешении данного вопроса является Иран…

«Уже теплее. В смысле понятнее. Интересный закручивается сюжет: занятия с аквалангами, легкая подводная лодка; Иран, имеющий выход на Каспийское море. Сейчас щелкнет клавишей, и на экране появится береговая черта».

Барков словно читает мои мысли. Закончив мотаться вдоль стены, он подходит к проектору. На экране высвечивается незнакомая прибрежная карта. Яркий свет в кабинете меркнет; изображение проясняется, становится четким и понятным.

– Дагестан, – читает Палыч.

– Верно, Дагестан, – вооружается указкой полковник и касается ее кончиком изображения небольшого населенного пункта: – А точнее, юго-восточное каспийское побережье Дагестана, окрестности поселка Белиджи. Вот поселок, а в восьми километрах – российско-азербайджанская граница. Где-то здесь, – указка повторяет плавные изгибы береговой черты, – и начнется ваша операция. Но вначале немного предыстории…

И вновь Станислав сцепляет ладони за спиной и размеренно вышагивает по кабинету, отчетливо проговаривая каждую фразу:

– Технология производства ядерного заряда – уже не тайна за семью печатями. Сегодня в этом не разбирается только ленивый. Сложность остается лишь в приобретении высокообогащенного урана. Ну а если террористам каким-либо образом удастся его раздобыть, то сборка простейшего ядерного взрывного устройства становится простой проформой в любой приличной автомастерской. Посему предотвращение попыток экстремистов заполучить основной компонент является последним рубежом защиты, ключевым фактором, препятствующим воплощению ядерного терроризма в жизнь. Так вот… Несмотря на наши гарантии, американцы все же сомневаются в надежности и неприступности российских хранилищ с оружейным плутонием, высокообогащенным ураном и небезызвестным полонием-210, который используется для детонации ядерных боеприпасов. Понятно, что об их инспекциях на сверхсекретные хранилища не может быть и речи: в одних сферах мы равноправно сотрудничаем, а в других противостоим друг другу…

– Ага, знавали мы таких друзей! Со здоровенным «кольтом» в кармане, – шепчет снайпер. – Только отвернись, и получишь пулю в затылок!

– …Недавно совместной российско-американской комиссией по предотвращению ядерного терроризма утверждена некая секретная программа. Моей службе поручена разработка и организация операции под кодовым названием «Тебриз». Суть операции сводится к следующему: специально созданный отряд американского спецназа имитирует террористическую группу и пересекает нашу южную границу с целью проникновения на один из объектов производства и хранения радиоактивных компонентов ядерного оружия. Где именно они пересекут рубеж, какой изберут маршрут и цель, мы не знаем – таковы первоначальные условия. В соответствии с планом операции, в это же время наша группа, – Барков красноречиво поводит рукой, указывая на меня и товарищей, – имитирует террористов, якобы уже захвативших два контейнера с ураном и пытающихся доставить бесценный груз до азербайджано-иранской границы. Извините…

Прервав долгий монолог, он тянется к бутылке с минеральной водой и делает пару глотков.

– А в чем прикол-то? – спрашивает Куценко. – Просто дотащить металлические ящики до границы?

– В принципе, да, – отвечает фээсбэшник. – Однако обязан предупредить: на легкую прогулку по солнечному Азербайджану рассчитывать не стоит. Во-первых, каждый ящичек (даже пустой!) весит двадцать пять килограммов. А во-вторых… Есть одна серьезная закавыка.

– Какая закавыка? – загробным голосом интересуется снайпер.

– Дело в том, что изначально американцы хотели проконтролировать бдительность только наших спецслужб. Мы согласились, но взамен потребовали дать нам возможность проверить бдительность спецслужб НАТО.

– Кажется, это именуется встречной проверкой, – вставил Илья Супрун.

– Совершенно верно. Так вот, закавыка состоит в том, что условия испытательных миссий по обоюдному согласию сторон будут очень жесткими – максимально приближенными к реальности.

– Это означает… – задумчиво говорю я.

Но Станислав опережает:

– Да, Аркадий. И сейчас я обязан раскрыть все карты. Это означает одно: мы сделаем все для обнаружения и уничтожения их группы, а американцы вылезут из кожи, чтобы уничтожить вас. Полагаю, теперь понятно, почему я искал профессионалов высочайшего уровня и «стирал» ваши биографии. Официально вы уже мертвы, родственники отчасти морально подготовлены, и смерть во время операции не вызовет широкого резонанса. Именно поэтому всем четверым объявлено неплохое по нынешним временам денежное вознаграждение – по десять миллионов рублей.

Он молчит, всматриваясь в наши каменные лица. Затем добавляет: