Марш Обреченных. Эстафета

Сермен Коршун невольно вздрогнул — нечасто застанешь такую сцену, да еще в стенах судейских казематов. Пристально присмотрелся и… снова содрогнулся. В руках у капитана — так и есть! Ай да, его милость! Ай да, канцлерство! Браво барону Сериону Вольдрену! Послать вместо штатного офицера к князю Лестору именно адепта Ордена Северных Магов, именно кровного врага. Теперь князю Лестору будет объявлена официальная война. Теперь на Клыки Колдунов маршем отправит орден не единственный отряд магов, а целый полк. Орден смерть адепта Лестору не простит. Война обеспечена. Хотя все возможно — и именно к этому князь Лестор стремился. Аллон его поймет?

— Граф Коршун, кто бы мог подумать, что князь Лестор открыто… да еще в такой форме, объявит нам войну!..

В третий раз начальник Серой Башни вздрогнул и нервно обернулся. Глава Северных Магов Орест Бартольд спокойно скрестил с ним взор. Эти лавандовые глаза спарализовали и иссушили не одну смертную душу.

— А князь Лестор официально объявил ордену войну?

— Обмотал голову пергаментом и подписался собственными каракулями. Депешу… — архимаг сделал ударение: — принес его личный дальнокрыл.

Сермен задумчиво закусил губу.

— Да уж. Князь Лестор дикий… человек.

— Чудовище. А с такими гнусными тварями как он, мы испокон веков боролись и продолжаем бороться. — Глава Северных Магов облокотился на кресло. — Ну что ж, он подписал свой смертный приговор!

Слава Аллону, что не я!

— Вы собрались выступить против него в ближайшее время?

Губы архимага тронула легкая улыбка.

— Погиб мой лучший ученик. Орден потерял превосходного бойца. Это дело рук Ирэны! Она и князь — ответят за его смерть.

Сказано просто, но по спине Сермена пронесся рой мурашек.

— Значит, адепты готовы к бою?

— И не только мой друг. Вам тоже придется поторопиться.

— Мне?! — Граф несказанно удивился. — Отчего же глава Тайной службы обязан выполнять поручения магов?

— Всему свое время, ваша тайность. Дослушаем господина Вольдрена и вернемся к нашему разговору. — Архимаг кивнул на трибуну.

Сермен Коршун в недоумении развернулся к подиуму. Гвалт в зале утих и Верховный судья уже был готов продолжить свою речь, но глава Серой Башни слушал его в пол уха, мысленно прокручивая в голове разговор с архимагом и теряясь в бесполезных догадках. Спиной, чувствуя вязкий взгляд Ореста Бартольда. Принимать участие в походах магов на замок князя Лестора? Как будто ему больше нечего делать? В Мейдрине хватает забот и хлопот.

После кульминационной речи Верховного судьи, на трибуну никто не решился выйти из находящихся в зале. Его судейство попросил всех покинуть Красную галерею и подняться в официальные палаты для сугубо городских дел, а верховенство Ордена Магов вернуться в отведенные в резиденции герцога покои. Все засуетились.

Сермен принял решение тоже покинуть залу, подняться в конюшни, где ожидала его карета, но цепкий взор архимага Ореста Бартольда, выхватил его из толпы вельмож.

— Не спешите, Коршун. У нас встреча.

— Встреча? С кем, если не секрет?

— О, вы так любопытны. Но извините, это секрет.

— Вот как. — Разочаровался Сермен. Одни сюрпризы сегодня!

— Кстати, нас уже ждут! Пойдемте.

Глава Северных Магов препроводил Сермена в дальнюю часть Красной галереи, где к удивлению его тайности, скрывался от посторонних глаз альков, а за ним — дубовая дверь, обитая стальными пластинами. Сплошная тюрьма, да и только — эта крепость Судейской главы.

— Осторожно, нам спускаться вниз!

— Снова вниз, — буркнул Коршун.

— Вы не любите подземелий, граф?

— А кто их любит?

— Я думал при ваших полномочиях…

— Редко. И только сугубо в служебных целях, нахожу в себе силы спускаться в темницы.

— И даже в собственные?

— И даже в Серой Башне, мессир архимаг.

— Гм. — Орест Бартольд на какое-то время задумался. — Интересно было узнать.

— Не такой уже секрет, что глава Тайной службы Сермен Коршун не любит темных подземелий.

— И тем ни менее занимаете соответствующий требованиям пост?

— Увы, меня выбирали: мой господин, герцог Альвинский, а также — мой вольнолюбивый народ.

— Ясно. — Архимаг задумался и прекратил расспросы.

Дальше они продолжили спуск в безмолвии. Изредка его светлость, архимаг, указывал правильную дорогу в полумраке темниц.

Странно, нигде им не повстречались ни тюремщики, ни стражники? Что за новость? Куда подевался караул?

— Теперь в этот коридор, ваша тайность.

Сермен Коршун едва сдержал смех.

— Я что-то сказал смешное, граф?

— Нет, что вы, мессир архимаг! Вы так сказали, словно ведете меня в камеру, под трибунал.

— Уж вольте, мой господин! Откуда у вас такие мысли?

— Да время неспокойное, мессир.

— Что, верно, то верно.

И снова затянувшееся молчание.

Они шли темным коридором, справа и слева тянулись черные глазницы камер, зарешеченных или запертых, окованными в железо дверями. Кто в них сидит, и кто в них отсидел свои последние дни — осталось для Сермена тайной. Мессир архимаг к тюремным вопросам не проявил и толики любопытства.