Марш обреченных

Полагаю, поскольку собравшимся здесь удалось отбросить разделяющие нас догмы и встретиться сегодня в этом гостеприимном городе, то вопрос о том, чтобы для успеха нашего общего дела обойтись без помощи друг друга ни для кого не стоит. Сегодняшняя наша встреча – это залог будущего прочного сотрудничества.

– Поистине, в этом знамение для присматривающихся к знакам, – цитирует очередную суру пегобородый шейх.

«Да будет так», – про себя заканчиваю я его фразу: «Вот только посмотрим, что эти знаки означают».

Глава 30

Принципал дрыхнет сном праведника, чем несказанно облегчает нам работу. Я слушаю запись беседы, пытаясь сейчас в спокойной обстановке проверить алгеброй гармонию речей высоких договаривающихся сторон. Вне всякого сомнения, роль тамады на этой дружеской вечеринке исполнял незнакомец, который, казалось, был связующим звеном между нашим подзащитным и Мансуром аль-Камидом. На журнальном столике передо мной лежат сделанные ветераном французского иностранного легиона фотоснимки. Не то, чтобы они могли претендовать на какой-либо приз самого захудалого фотоконкурса, но, полагаю, в ближайшее время цена их будет исчисляться в астрономических цифрах.

– Ты уверен, что Макс Коулер не останавливался в «Эрмитаже»? – спрашиваю я своего нового союзника.

– Ни в «Эрмитаже», ни в любом другом отеле страны. Более того, по моим данным, человек с таким именем вообще не пересекал границы Монако, во всяком случае, на автомобиле или плавсредстве.

– Источник верный?

– Вполне.

В общем-то это ровным счетом ничего не означает. С тем же успехом в княжестве можно искать Александра Лукина или нашего Принципала. Нам даже неизвестно, является ли это имя псевдонимом, взятым для работы в России, или же папа и мама Коулеры когда-то наградили им своего кроху-сына.

– Попробуй выяснить, что за человек. – Я щелкаю по носу лежащее передо мной изображение таинственного незнакомца.

– Уже сделано, – кивает Поль.

– И что?

– Если верить французской контрразведке, сей достойный джентльмен является американским дипломатическим представителем в Марселе. Зовут его Ричард Стюарт.

– Если это тот, кого мы ищем, – хмуро вставляет Валера, – то звать его могут как угодно и должность он может занимать произвольную, от чистильщика обуви до епископа всей Аляски, ежели таковой в природе имеется.

– Забавно, – кивает мсье Лекомт. – Но я не закончил. Рик Стюарт тоже не числится среди въехавших в Монако. По данным из Марселя, сейчас он находится в Париже.

– Да уж, – меланхолично констатирует майор Пластун. – этого можно было ожидать.

– Послушай, – я отвлекаюсь от прослушивания и беру в руки фотографии. – Запусти-ка эти снимки Бирюкову. Пусть возьмет те, что нам достались в наследство, и попробует составить пространственную модель объекта.

– Думаешь получится?

– Почему нет? Или ты полагаешь, что это таки не Коулер?

– Не знаю. Мало ли…

Оставив Валеру разбираться с компьютером, я вновь углубляюсь в изучение первоисточников. Забавное ощущение, будто три паука, собравшись в банке, мило улыбаясь, ведут переговоры в ожидании времени, чтобы нанести смертельный укус.

– …Понятное дело, мы действуем, в первую очередь, сообразуясь с собственными интересами. Полагаю, это ни у кого не вызывает возражений. Мы все здесь серьезные политики и отлично понимает, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, – произносит американский дипломат, никогда не въезжавший на территорию Монако.

Я внимательно слушаю его слова, стараясь услышать сейчас не столько их смысл, сколько интонации, с которыми они были произнесены, самое их звучание. Такое впечатление, что каким-то непонятным образом Макс Коулер с каждым из своих собеседников говорит на иной манер, причем каждый раз создается впечатление непоколебимой убедительности его слов. Гипнотизирует он их, что ли?

– В данном случае, ваше высочество, я говорю не от своего лица и даже не от лица высшего руководства моей страны, но от лица нашего союза, который, как полагают люди, нас сюда направившие, является прообразом будущего мирового сообщества.

– И все же мне хотелось бы четко понимать границы ваших полномочий, – прерывает сладкоголосого оратора правоверный слуга Аллаха.

– Полномочия – вообще вещь очень неопределенная, – уходит от прямого ответа наш мистер Икс. Но кто и где видел дипломата прямо отвечающего на вопросы? – Они будут зависеть от хода переговоров. Единственное, что я могу вам сказать абсолютно точно: распространение ислама на весь мир не входит ни в мои полномочия, ни в полномочия моего уважаемого коллеги.

Странно! Только это? Мог бы ещё честно признаться, что не уполномочен снимать с неба полумесяц и Альфу Центавра в целях размещения оных на знамени ислама. Что за прелесть – признаваться в общеизвестных вещах!

– Зато я могу обещать вам всемерную поддержку вашему делу с нашей стороны и со стороны наших союзников. Согласитесь, это немало.

– Не спорю, – отзывается Мансур аль-Камид как-то совсем по-европейски. Видимо, сказывается Гарвард, оконченный в годы далекой юности. – Однако, какая вам от этого выгода?