Марш обреченных

Вертолет пошел на посадку, а наш дракон полетел в свое гнездо, находящееся неподалеку. Уже стемнело, но, как уже говорилось, я прекрасно видел в темноте благодаря своим артефактам и внутреннему магическому чутью. Гном же просто надел специальные очки, и мы пошли смотреть его музейное хозяйство.

В огромном зале, пропитанном консервирующей магией, зажглись лампы, и перед нами предстали тысячи экспонатов. Назвать все это музеем можно было только с натяжкой, так как это была скорее кладовая, а сама экспозиция еще только создавалась.

– Итак, вас интересовали фрески, – гном заглянул в свой планшет и повел меня по залу.

– У вас сохранились какие-то предания или легенды? – поинтересовался я.

– Что вы, какие предания! Настоящие журналы боевых офицеров, лабораторные записи магов, описания экспериментов и так далее. Государственность в княжестве была на высоком уровне, и бюрократический аппарат работал на полную тягу. К сожалению, не все архивы олерцев удалось захватить, и многое погибло в прожорливом пламени войны.

Мы остановились перед столом, на котором стояла стопка книг. Еще один фолиант лежал раскрытым. На левой странице начиналась какая-то новая глава, а поверху шел такой же орнамент, как и на фресках, обнаруженных на колоннах.

– Что это? – спросил я гнома, не понимая ни слова на древнеолерском.

– Это реестр дворянских родов княжества Олер. Интересующий вас орнамент был отличительным знаком побочной ветви княжеского рода – Сиранам, занимавшей важное место в религиозной жизни островитян.

– Они верили в богов? – удивился я.

– Лейтенант, – гном весело засмеялся. – Тогда все верили в богов! Даже сейчас многие верят в них.

В ответ я лишь фыркнул. Меня учили верить в себя, в силу воли, сжатой в кулак, и смелые решения!

– Понимаю вас, – вежливо улыбнулся гном. – Нас всех в школе учили одинаково.

Я не стал объяснять, что, помимо школы, есть еще и институт стражей, и у нас совсем другие жизненные приоритеты.

– И вот этот орнамент, что вполне логично, является символом рода Сиран, то есть, по сути, это обычный герб.

– Кто-нибудь из рода Сиран сейчас жив?

– Ой, сомневаюсь, – снова захихикал гном. – Имперские войска уничтожали всех мужчин княжества. Даже если какая-нибудь дворянка и родила наследника рода, то за две с половиной тысячи лет потомок уже давно растворился среди других человеческих наций Империи.

– А есть ли где-нибудь записи о недвижимости рода? – Я почувствовал, что наконец-то начал продвигаться в поисках.

– Все должно быть здесь, но, есть ли на самом деле то, что вас интересует, или нет, я не знаю. Еще не все книги каталогизированы. Вот, полюбуйтесь на записи в архивной книге, которую я успел оцифровать для удобства.

Он сунул мне под нос свой планшет, и я увидел там древнюю запись, сделанную магом гвардии адмирала Мархуза: «Книга № 3578… Название не видно, обложка цвета… обугленности… да идите вы в задницу со своими букварями! На мне еще висят восемьсот неопознанных артефактов и четыреста квадратных лиг минных полей!»

– И таких вот неопознанных «букварей» у меня тысяч десять как минимум. Будем искать?

М-да… Абсолютно неважно обстояло дело с этими поисками. И тут мой взгляд привлекла высокая бронзовая статуя. Было в ней что-то очень знакомое, но при этом неправильное. Статуя воина держала щит и длинный трехгранный кончар, а на поясе висела кобура с пистолетом. Знакомыми показались шипастые доспехи, такие же я видел на Кай'Ане в день его смерти. Я подошел к статуе. На меня смотрел молодой мужчина неизвестной национальности. Видимо, так выглядели коренные жители княжества Олер.

– Заинтересовало? Ничего знакомого не замечаете?

– Что-то она мне напоминает, но не могу вспомнить, что, – уклончиво ответил я. – Чей-то памятник?

– Почти. Скульптура Смерти. Культура Олерских островов оказала большое влияние на всю Империю. В этом, конечно, есть заслуга и самого графа. Вот как принято описывать Смерть? Кто это? Как выглядит?

Я задумался, ища в вопросе подвох, но, не найдя его, с готовностью ответил:

– Молодой боевой маг в костюме Меча Ночи. В руках рельсотрон или что-нибудь подобное.

И тогда смотритель рассказал мне о том, как изменялся образ Смерти под влиянием культуры олерцев… Изначально Смерть имела женский облик, как и Жизнь, но со временем имперцев привлекла идея о том, что забирающий жизнь должен быть исключительно красивым воителем, вооруженным по последнему слову магии и техники.

– Куда приятнее уйти на тусторону от руки такого вот непобедимого воина, чем подохнуть от костлявой кисти безмозглой бабы! Раньше всех эту идею приняли орки, а с ними редко кто спорит, особенно когда они напьются, – гном снова засмеялся, веселясь собственной шутке. – В княжестве процветал культ Несущих Смерть. Он не имел ничего общего с жертвоприношениями или темными ритуалами. Просто люди верили, что тот, кто решил посвятить себя служению другим, личной мести или совершению немыслимого героического поступка, может стать олицетворением Смерти и ее посланником. Как правило, ими становились люди, потерявшие близких и жаждущие отомстить.