Марш мертвецов

Я углубился в журнальные записи, пока он обшаривал холодильник в поисках пива. Записи от руки, вырванные страницы, пятна, потеки на многие месяцы кряду. Адрианом Арне и не пахнет. В его квартире действительно — если верить записям — никто не жил. Я глянул на жирного смотрителя, который как раз вернулся и, обливаясь потом, открывал пиво. Может, он и правда ничего не знает, но я решил на всякий случай его дожать.

— Вздумал шутки шутить? — рыкнул я. — С журналом явно кто-то химичил.

— Ни хрена! Отдай сюда! — Он выхватил журнал. — Не, никто тут не химичил. Это мой почерк. А вот пятно от варенья… Я помню, как оно капнуло. Чего ты тут волну гонишь на пустом месте?

— Кому принадлежит здание? — поинтересовался я. — Кто тебе деньги платит?

— Какой-то бизнес-корпорации. Платят наличными. Мне они не представились, ну и я имен не спрашивал. Я здесь уже шесть лет, как бобик, никаких замечаний. У меня не забалуешь. Так что давай-ка ты отчаливай тоже…

— Мне без разницы, что у тебя написано в журнале. Я сюда приезжал. Вместе с Адрианом. И не втирай мне, что квартира пустует, потому что в ней он жил. Даже если он вселился самовольно, ты бы его все равно услышал. Что, неужели оттуда никаких звуков не было?

— Глухо, как в танке, — ответил мужик, прихлебывая пиво. — Мистер, я тебе кое-что скажу, ты не обижайся. Ты больной на всю голову. Ты ошибся домом, или городом, или планетой. Я проверяю комнаты по паре раз в неделю. Поверь мне, никаких Адрианов Арне здесь отродясь не водилось.

Он отхлебнул еще, выжидая. Неужели он прав? Вдруг я и впрямь перепутал дом? Да нет же! Черт, издали они, может, и на один фасад, но вблизи-то нет. Я уж как-нибудь отличу. Я знаю, где живет Адриан. Я не ошибся и не свихнулся. Значит, врет смотритель. Кто-то его запугал. Запугал настолько, что он не расколется даже под угрозой остаться кастратом. Действовал явно профессионал — прочистил мужику мозги, велев напрочь забыть про жильца. Такого лося простым сотрясанием воздуха не испугаешь — наверное, у него где-то семья, а может, страшная тайна, которой его шантажируют. Как бы то ни было, мне тут ничего не светит.

— Передай им, что Капак Райми идет по следу, — попросил я. — Передай, что у Адриана Арне есть друг, который этого так не оставит. Передай, что я на подходе. Я их разыщу, и они пожалеют. Кто бы они ни были. — И с этими словами я удалился.

Смотритель поднялся к выходу вслед за мной.

— Чокнутый! — буркнул он мне в спину.

Я хотел было развернуться, но решил, что не стоит руки марать.

Рядом с машиной на тротуаре околачивался попрошайка с жестянкой для мелочи. В темных очках и с белой тросточкой.

— Помогите чем можете, — сунулся он ко мне.

Обычно я нищих игнорирую — город ими кишмя кишит, — но этому отсыпал в рассеянности несколько монет.

— Спасибо, мистер Райми.

Только спустя четыре-пять шагов до меня дошло, что я такое услышал. Я замер. Медленно обернулся.

— Откуда вы знаете?.. — начал я.

— Ваше имя? — Он с улыбкой снял очки. Вместо глаз светились молочные бельма, и я вдруг вспомнил того слепого, которого видел у вокзала в первый день, и другого, который крутился на стройке во время тумана. Это все разные люди, если память мне не изменяет (этот явно выше ростом, чем те двое), но глаза у них одинаковые.

— Я много имен знаю, — продолжал он. — Капак Райми. И Цзе Лапотэр. Адриан Арне.

— Вы знакомы с Адрианом?

— С кем?

— Адриан Арне.

— Никогда о таком не слышал.

— Но вы же только что…

— Нет никакого Адриана Арне. Не было и не будет. Есть земля. Воздух. Кровь. Нитки. И все.

— Очень поэтично, — оскалился я. — А теперь бросайте придуриваться и признавайтесь, что вы знаете про Адриана.

Я шагнул к нему, но тут же взметнулась трость, которую он зажал обеими руками.

— Твои поиски только начинаются, — сказал он. — Путь твой будет долог и тернист, но труднее всего начало. Забудь про своего друга. У тебя есть дела поважнее.

— Послушайте… — Я сделал еще шаг.

Он швырнул в меня тростью. Я хотел отбить ее в воздухе, но она вдруг превратилась в шуршащий водопад полиэтиленовой пленки. Меня захлестнуло с головой, спеленав как мумию. Пленка липла к коже, склеивала губы, из нее было не вырваться. Бешено царапаясь, я разодрал ее в лохмотья и секунд через десять — пятнадцать освободился, но слепой уже исчез. В обе стороны простиралась пустая улица, никаких попрошаек.

Я рванул назад к машине и спросил Томаса, видел ли он, что со мной случилось. Он нахмурился:

— Слепой, сэр?

— Да.

— Здесь, сэр? Минуту назад?

— Да, — рявкнул я.

— Нет, сэр. Мне выйти и поискать?

Я с досадой сплюнул на тротуар, а потом полез в машину.

— Вези в офис, — буркнул я, закрываясь от солнца ладонью.

Всю дорогу меня одолевали мрачные мысли, и в кои-то веки я был рад, что никто не лезет с разговорами.

Вытащив досье на Кафрана Рида, я попытался углубиться в работу. Имя-фамилия, пятьдесят четыре года, развелся четырнадцать лет назад, повторно женат не был, несколько романтических связей, ничего порочащего. Владеет ресторанчиком, которым руководит уже более двадцати лет, — небольшая закусочная, популярная в узких кругах, средний годовой доход равен…