Марш мародеров

- А может, просто подождем? - предлагает Эн. - Они погавкают и уйдут. И всё, эксо-эксо, Кэнди.

- Когда, ночью? Мы к тому времени окоченеем тут. Простудимся.

- Кашлять будем, блин, - смеется Хал.

- Зря веселишься, - осаждает его Ник. - Сами же знаете - болеть сейчас нельзя. Врачей нет, лекарств тоже нет. Сдохнем - и вся недолга.

Проползая по карнизу к центральной части фасада здания, они совсем уже отчаиваются, но тут судьба делает им царский подарок: Хал натыкается на приоткрытое окно. Он первым и вваливается внутрь одного из помещений Центра. Собачий лай на улице сразу стихает - умные псы понимают, что всё, двуногие окончательно ускользнули от них.

Комната, в которую попадают друзья - обычный офис. Столы, стулья на колесиках, просевший шкаф с папками, пыльные компьютеры, календарь с улыбающейся Аленой Тим, чемпионкой страны по художественной гимнастике, на стене.

- Июль 2016 года, - смахнув пыль и паутину, читает Ник и грустно произносит: - Знать бы, какой год сейчас…

Эн, застыв у большого монитора, рисует пальцем на пыльном экране сердечки и звездочки.

- Айда инде[22], пошли! - приоткрыв дверь в коридор, зовет Хал. - А то вдруг они стадик окружат.

- Значит, чтобы сделать луки, нам нужно…

- Палки кривые, ветки там, гнучие такие. - Хал делает руками волнообразные движения.

- Нет, - с неудовольствием посмотрев на парня, качает головой Ник. - Нужен капроновый шнур. Не очень толстый, миллиметра три. Такой бывает в хозяйственных магазинах. Хал, где тут есть хозтовары?

- Здесь вообще нету. На Зорге есть, это Горки.

- Далеко?

- Не очень.

- Ник, а оперение? - подает голос Эн.

- Обойдемся, нам на дальние дистанции не стрелять. Стрелы будут простые, колышки. Ну, десяток можно сделать, конечно, по уму. Там, в офисе, где календарь был, я папки видел пластиковые. Из обложек нарежем.

- Шнур, папки, - ворчит Хал. - А луки-то из чего делать?

- Из веток, ты правильно сказал. - Ник повторяет руками движения, которые делал татарин. - Орешник подойдет, но на худой конец и клен сгодиться. Луки будем делать ассиметричные, как у японских самураев - они мощнее. Ветки мы найдем, это ерунда. Главное - шнур для тетивы. У таких самоделок тетива - самая главная вещь.

- Я б еще копье сделал. - Хал достает свой нож, вертит в руках. - Примотать веревкой к палке - и хабах!

- Сделаем, сделаем, если нужно будет, - кивает Ник. - Веди давай на это свое Зорге.

Очередной поход по мертвому городу поначалу не сулит никаких неожиданностей. Дождь стихает, выглядывает солнце. Мокрые листья, трава, лужи на дорогах - все блестит, отовсюду, слепя глаза, прыгают солнечные зайчики.

- Хорошо как. - Эн с наслаждением вдыхает чистый после дождя воздух, напоенный лесными ароматами. - Как будто всё, как раньше, как будто и не было ничего.

- Было. - Хал мрачно указывает на очередной закопченный дом, панельную пятиэтажку, выглядывающую из-за деревьев. - Тут Старые Горки, район такой, блин. У меня тут телка… бикса… девушка жила. Вон в том доме, который черный.

Эн тоже мрачнеет, и всю дорогу до улицы Рихарда Зорге молчит.

С Танковой улицы друзья сворачивают на улицу Братьев Касимовых, обходят, продравшись через мокрую рощу американского клена, развалины длинной многоэтажки. Она не просто сгорела, как многие другие - судя по всему, тут произошел сильный взрыв. От большого жилого дома осталась лишь часть стены с оконными проемами, торчащая из заросшей шиповником груды обломков наподобие обглоданной кости.

Хал, руководствуясь ему одному ведомыми приметами, ведет Ника и Эн дворами, по внутриквартальным проездам, периодически отпуская короткие комментарии:

- В том доме пацан знакомый жил, Генка Трубач. Он траву курил, в трубку забивал специальную, блин. Вот тут у нас махач был с горкинскими. Там колледж, дискотеки делали. Мне башку монтажкой разбили, козлы.

- Долго еще? - не выдерживает этого экскурса в богатую событиями, но довольно однообразную жизнь Хала Ник.

- Почти пришли. Сейчас мимо ларьков пройдем - и налево.

Ларьки, вернее, то, что от них осталось - красные каркасы и груды битого стекла вперемешку с мусором, - друзья проходят в гробовой тишине. Свернув с улицы во дворы, они видят на стене хорошо сохранившейся кирпичной девятиэтажки знакомый символ - круг и буквы: АК.

- Здесь люди есть, - принюхавшись, сообщает Хал. - Дымом пахнет, блин. И вон, смотрите!

Он указывает на длинные глинистые валы, нанесенные дождевыми ручьями поперек дороги. Мягкая глина хранит глубокие отпечатки человеческих ног, в которых стоят мутные лужицы. Друзья подходят, останавливаются.

- Трое в обуви шли. И двое босиком, - говорит Ник.

- С фига ли они босые-то? - удивляется Хал и тут же сам отвечает на свой вопрос: - Разули, наверное. О, зырьте, а тут один босой упал! Похоже на вмятину от тела!

Оплывшая вмятина в глине действительно напоминает по форме человеческое тело.

- Причем от женского. И голого, - подает голос Эн.

- А отпечатков рук не видно, блин. - Хал вертит головой. - Чё она, пьяная, что ли, была - мордой в грязь падать?