Марш королей

Оуэн прокашлялся. Он был взволнован. Казалось, словно король впервые спросил его мнение.

«Ну… милорд… я… ээм… Я предлагал Вашему отцу возложить на народ новый налог. Но он посчитал это плохой идеей».

«Это плохая идея», – вмешался Эрнан. – «Из-за новых налогов люди начнут восставать. А без поддержки людей Вы станете никем».

Обернувшись, Гарет посмотрел на подростка, который сидел недалеко, справа от него. Его друг Бэрел, с которым они вместе выросли, его ровесник, был аристократом без военного обучения, но обладающий не меньшими амбициями и цинизмом. Гарет ввел его в небольшую группу своих собственных советников, своих друзей, чтобы помочь сбалансировать здесь власть и иметь нескольких советников его возраста. Новое поколение. Старая гвардия явно расстроилась, когда Гарет появился вместе с ними.

«А что ты думаешь, Бэрел?» – спросил Гарет.

Бэрел наклонился впереди и, изогнув бровь, произнес своим глубоким уверенным голосом, не останавливаясь: «Возложи на них налог. Троекратный налог. Заставь народ почувствовать иго твоей новой власти. Заставь их бояться тебя. Это единственный способ правления».

«А откуда тебе знать, что значит править?» – бросил Абертоль Бэрелу.

«Прошу прощения, милорд, но кто это человек?» – выкрикнул Бром тем же возмущенным тоном.

«Мы – Совет Короля. Мы никогда не принимали новых советников».

«Совет мой, поэтому он будет делать то, что я пожелаю», – упрекнул его Гарет. – «Это один из моих новых советников. Бэрел. Мы возложим на народ тройной налог. Мы наполним нашу казну и даже больше – мы заставим людей страдать под этим бременем. И тогда они поймут, что я – Король. И что меня нужно бояться – даже больше, чем моего отца».

Абертоль покачал головой.

«Милорд, я бы хотел предостеречь против такого сурового ответа. Все должно быть в меру. Такой шаг является необдуманным. Ваши подданные от Вас отвернутся».

«Мои подданные», – зашипел Гарет. – «Вот именно. И я буду делать с ними то, что захочу. Вопрос закрыт. Какие еще вопросы на повестке дня?»

Члены совета повернулись и обменялись взволнованными взглядами.

Внезапно поднялся Бром.

«Милорд, со всем уважением, я не могу быть членом совета, где не прислушиваются к нашим советам. Я был советником Вашего отца на протяжении многих лет, и я здесь, чтобы служить Вам из уважения к нему. Но не Вы мой король. Им был он. Я не буду присутствовать в совете, который не платит дань уважения своим первоначальным советникам. Вы привели сюда этих юных чужаков, которые ничего не знают о правлении королевства. Я не буду частью этого фасада. Настоящим я отказываюсь от этого совета».

Бром отодвинул свой стул, поднялся и вышел из комнаты, хлопнув за собой дверью. В зале раздался гул, который отражался снова и снова.

Сердце Гарета бешено колотилось. Он почувствовал, как вокруг него начал рушиться карточный домик. Неужели он зашел слишком далеко?

«Не обращайте внимания», – сказал он. – «Он нам не нужен. Я приведу своего собственного советника по военным делам».

«Не нужен, милорд?» – переспросил Абертоль. – «Он – наш лучший генерал и лучший советник Вашего отца».

«Советники моего отца – не мои советники», – рявкнул Гарет. – «Это новая эпоха. Кто еще недоволен этим устройством? Недовольные могут уйти».

Сердце Гарета продолжало колотиться, когда он сидел, ожидая, что и другие советники уйдут.

Но, к его собственному удивлению, никто не последовал за Бромом. Он все смотрели на него, застыв от потрясения. Он чувствовал, что должен закрепить свою власть, должен сделать королевство своей собственностью.

Потея, Гарет просто хотел, чтобы эта встреча, которая уже длилась несколько часов, закончилась.

«Есть ли еще какие-то новости или мы можем закончить?» – спросил он повелительным тоном.

«Милорд, больше нет ничего важного», – сказал Брадай. – «Весть о смерти Вашего отца разлетелась во все уголки Кольца и добралась до МакКлаудов. Наши шпионы сообщили нам, что они встречаются с людьми из Уайльдса. Ходят слухи, что они собираются напасть – одни или с Империей. Они могут позволить им нарушить границу Восточного Перехода Каньона. Я предлагаю мобилизовать наши силы и удвоить наши патрули в Хайлэндс».

Гарет сидел, не зная, что делать. Он не разбирался в военных делах, а мысль о вторжении МакКлаудов пугала его.

«МакКлауды не позволят Империи пересечь Каньон», – сказал он. – «Это поставит и их под угрозу. Хотя сами они могут напасть на нас, даже несмотря на то, что моя сестра – их новая Принцесса. Может быть, нам не нужно ждать. Возможно, мы должны атаковать их первыми».

«Напасть на них без повода?» – спросил Кэльвин. – «И разжечь тотальную войну?»

Гарет обдумывал возможности, потирая подбородок, спрашивая себя, когда же все это закончится. Ему хотелось выйти. Он больше не хотел думать обо всех этих делах. Гарету хотелось перейти к наиболее актуальной проблеме – расследованию убийства его отца.

«Я подумаю о том, что сделать», – коротко сказал Гарет. – «Тем временем я должен поднять более насущный вопрос, касающийся убийства моего отца. До моего сведения донесли, что убийца найден».

«Что?!»

«Что, милорд?»

«Кто? Как?»