Марсала

Билетов на самолёт сегодня я не могу найти, самый ближайший рейс на завтра в 11:45. Поэтому я решила поменять свой обратный билет с 5 января на 30 декабря. Новый год я встречу в Тегеране с людьми, которые стали для меня настоящей семьёй.

Я приехала сюда с мыслью о том, что отмечу новый год с семьёй, а в итоге улетаю до Нового года, узнав, что моя мать мне не родная. Чёрт, я до сих пор в шоке и не могу в это поверить.

То, что мне сейчас нужно — это кофе, за которым я решаюсь быстро и незаметно сбегать на кухню. Пройдя мимо гостиной я слышу, как отец говорит что-то о моей свадьбе, поэтому я решаюсь остановиться и послушать его.

— Семья того парня нам не очень понравилась, поэтому мы думаем ей найти другого жениха.

— Конечно, семья ведь так важна. Найдите ей такого жениха, с чьей семьёй вы сможете построить хорошие отношения, — комментирует сестра папы.

— Мне кажется, что Ария у нас немного сложный человек, поэтому с чьей-то семьёй ей будет тяжело поладить, — вставляет свои никому ненужные пять копеек племянник мамы, который, будучи абсолютно трезвым, пытался меня поцеловать.

— Такая она у нас. Ничего не поделаешь, — отвечает мама.

Я буквально врываюсь в гостиную, и, судя по взгляду отца, он понял, что сейчас никто не заставит меня замолчать.

— Вы серьёзно, мать вашу?! — повышенным тоном спрашиваю я, смотря на всех них.

Папа резко встаёт с кресла и суровым взглядом даёт мне понять, что мне нужно замолчать. Но нет. Сегодня и так весь мир обрушился мне на голову. Пусть обрушится окончательно.

— Ты, извращенец, пытавшийся меня поцеловать, когда я сказала нет, а ты всё равно продолжал ко мне лезть. Называешь себя моим двоюродным братом и ещё позволяешь себе своим грязным языком что-то обо мне говорить?!

Его растерянное выражение лица того стоило.

— Что? — в недопонимании спрашивает папа и смотрит на меня.

— Да-да, папочка. Это правда. Иначе бы он не стоял сейчас молча. Обычно же у него язык длинный.

— Что за бред? Ты неправильно поняла, Ария. Он твой брат и не поступил бы так, — говорит дядя.

Я нервно улыбаюсь и не отвечаю на это ничего.

— Если это ложь, то лучше замолчи и не позорься, говоря такое, — говорит мне мама.

Несмотря на то, что сегодня произошло, лёд в её сердце так и не растаял. Я выслушала её, поняла и хотела быть рядом, а она снова плюнула мне в душу. Снова. Но это последний раз.

— Уж не тебе это говорить, мамочка, — улыбаясь говорю я. — Ой, извини, — я закрываю рот ладонью, — назвала тебя мамой по привычке. Госпожа Азаде, так лучше, да?

Все вокруг в недоумении смотрят то на меня, то на Азаде с отцом.

— Вы рассказали ей? — спрашивает папина сестра.

— Стоп! — взмахивая руками вверх, я прошу всех помолчать.

Неужели об этом все знали, но не говорили мне? Дядя Давид? Тётя Диляра? Они тоже знали, но не сказали мне? Нет, пожалуйста…

— Значит, все, кроме меня знали, что меня родила другая женщина. Прекрасно. Скажите мне, как люди могут быть такими лживыми и двуличными? Правда, я каждый раз удивляюсь этому, смотря на всех вас.

Здесь и правда сейчас нет ни одного человека, который бы заслужил хотя бы немного моего уважения. Абсолютно.

— Не переходи границы, Ария. Мы молчим, дабы не ухудшать ситуацию, поэтому и ты помолчи. К тому же, мы — твоя семья. Тебе должно быть стыдно, — говорит дядя.

У меня начинается истерический смех, который я не могу сдержать.

— Семья? Вы — моя семья? — я перестаю смеяться и становлюсь максимально серьёзной. — Знаете что? Я выхожу замуж, да, но не за того, кого мне нашли вы все, а за того, кого выбрала сама. Я даже облегчу вам работу и скажу, кто он, чтобы вы завтра рассказали об этом всем знакомым и дружно это обсуждали. Мой будущий муж — мой преподаватель в колледже, которого зовут Юсеф, и он старше меня на 8 лет. Мне абсолютно плевать на ваше мнение, нравится вам это или нет. Вы все говорите друг другу о том, какие вы дружные и как любите друг друга, но за спинами друг у друга проворачиваете дела, сплетничаете, даже обсуждаете детей друг друга — своих же племянников. Это вас я должна уважать и считать семьёй?!

Азаде подходит ко мне и размахивается, но я хватаю её за руку и не даю себя ударить.

— Замолчи! — кричит на меня отец.

Я настолько гневно смотрю на Азаде, что чувствую, как ей стало неприятно от этого. Она выхватывает свою руку и делает шаг назад.

— Быстро иди в свою комнату! — продолжает кричать отец.

— В свою комнату? Это больше не моя комната и никогда ею не будет.

— Ещё как будет. Ты не выйдешь замуж за этого мерзавца, закончишь колледж и немедленно вернёшься сюда!

Его слова о Юсефе вызвали во мне ещё больший гнев.

— Никто не имеет права говорить так про Юсефа, ясно? Мы поженимся, и никто нам не помешает! И я никогда не вернусь сюда, потому что буду строить свою жизнь подальше отсюда и от всех вас.

— Я твой отец и не даю своего благословения.

— А кто у тебя его просил?

Он смотрит на меня растерянно и сердито, не зная, что сказать.

В гостиной вдруг стало слишком тихо. Никто ничего не говорит. Все просто смотрят на меня и на отца.

Я решаюсь нарушить тишину.