— Старт запланирован на февраль. Три месяца вы будете двигаться по спиральной траектории вокруг Земли, используя её гравитацию для разгона. Потом — выход на гелиоцентрическую орбиту. Длительность полёта составит полгода. Четверо из вас совершат посадку на Марс и проведут там шестнадцать месяцев. За это время вы должны построить базу, наладить производство метана и кислорода, подготовить всё к прибытию следующей экспедиции. И помните: это лишь начальный этап проекта. Впереди — колонизация Марса.
К утру буря улеглась. Крошечное белое солнце стояло низко в сиреневом небе. Сандра смотрела в иллюминатор, как в детстве — в окно, когда выпадал первый снег, и думала, что этого не видел ещё никто. Если ей суждено стать Робинзоном, она им станет. В сущности, все они осознавали, что путь на Марс может оказаться путём в один конец.
И, кстати, трудового договора с космическим агентством ещё никто не отменял. Кое-какая научно-исследовательская аппаратура в её распоряжении имеется. Так в чём же дело? Бери пробы воздуха, грунта. Веди наблюдения за солнечной активностью. Работай!
В тот день она начала вести дневник.
Приступаю к описаниям со смешанным чувством. Я на Марсе, но товарищи мои погибли. Орбитальный комплекс уничтожен, связи нет. А это означает крах экспедиции, крушение всех планов. Но я ещё жива, и надежда тоже. Я не собираюсь опускать руки и обречённо ждать конца. Буду делать хотя бы то малое, что в моих силах. Надеюсь, тем, кто придёт за мной, это пригодится.
Погода прекрасная, температура днём поднялась до минус двадцати, практически курорт. А вот связи по-прежнему нет. Странно. Не иначе буря виновата. Не песчаная, так ионосферная.
Весь день занималась роботом-марсоходом, пытаясь заставить его слушаться. То ли я дура, то ли он слетел с катушек. Провозилась до вечера, но так и не добилась от него взаимности.
Приписка. Прав был Маккей: на Марсе нужны не учёные, на Марсе нужны, прежде всего, ремонтники. Аховый из меня ремонтник.
Удалось наконец запустить мини-лабораторию и взять первые пробы воздуха. Что-то, видимо, в этой железяке всё-таки разладилось. В воздухе вместо положенных 95% углекислого газа — какие-то жалкие сотые доли. Такого не может быть, потому что не может быть никогда. Остальные показатели не лучше.
С первого дня меня мучил вопрос: где я примарсианилась? Так вот, судя по всему, я за Северным полярным кругом, и сейчас исход полярного дня. Во-первых, солнце за все эти дни так ни разу толком и не зашло, а во-вторых, мне ни разу не довелось наблюдать на небе ни Фобос, ни Деймос.
Порылась в электронных справочниках и вспомнила, что в высоких северных широтах это и невозможно: оба спутника имеют относительно малый наклон орбиты к экватору, так что Фобос никогда не восходит над горизонтом севернее 70,4° с.ш., а Деймос — севернее 82,7° с.ш.
Странная забывчивость. Хотя чему удивляться. После жёсткой посадки у меня совсем отшибло память. Например, я прекрасно помню всё, что было до старта с Земли. А вот часы, предшествовавшие злосчастному взрыву… да что там часы! Месяцы, проведённые в космосе… совершенно не помню. Это меня очень пугает.
Типичное проявление травматической амнезии — так сказал бы Чен. Нет, он сказал бы по-другому: «Ничего страшного, космонавт Дружкова, типичное проявление травматической амнезии». Он был настоящий врач и такая умница…
Вот и ещё одно подтверждение того, что я на северном полюсе. Сегодня удалось взять пробу грунта на анализ. Только на северном полюсе может быть столько водяного льда. Зимой он покрыт метровым слоем замёрзшего углекислого газа, но с наступлением тепла газ испаряется, обнажая тяжёлые водяные ледники. Это, кстати, может решить проблему водорода. И стоило тащить его с Земли!
А мы-то думали, воды на Марсе нет…
Сбор данных и образцов идёт полным ходом, причём каждый день приносит всё новые открытия. Думаю, Маккей будет доволен. Я уже представляю, как он сладострастно потирает ручки. Не он, так его преемник. Кто там будет руководить проектом через тридцать лет? А раньше, при сложившихся обстоятельствах, они сюда не сунутся. Налогоплательщики не позволят.
Продолжая вчерашнее… А вот что будет через тридцать лет с тобой, дорогуша? Даже если тебе повезёт и ты найдёшь жилой модуль — уверена, что сможешь протянуть здесь хотя бы половину этого срока? Вряд ли. Года три-четыре ты, пожалуй, ещё проскрипишь. А потом? Потом тихо угаснешь от облучения…
Так зачем всё это?
Скептики говорили: зачем человеку лететь на Марс? Бессмысленная трата сил и средств. Конечно, — соглашались они, — всегда найдутся смельчаки, готовые рискнуть всем. Но ради чего? То же самое, причём с гораздо меньшими затратами и бульшим размахом, могут сделать автоматы. И стоить это будет в сотни раз дешевле! Не говоря уже о риске для человека.
Наверно, они правы, эти скептики. Они всегда правы, и они всегда в большинстве.