Марс наш!

Леха, хитро ухмыляясь, достал планшетку компьютера и мазнул по экрану пальцами, словно бок волшебной лампы с джинном потер.

– Ага! – сказал он удовлетворенно. – «Воронин Николай Петрович, военный летчик 1-го класса… Место прохождения службы: Энгельс… Камрань… Латакия…» Это все открытая информация, я из базы УКСа беру!

Николай фыркнул только.

Найдя глазами Рожкову он направился к ней.

Официально – чтобы директриса показала ему карту и схему базы «Королев».

А неофициально…

Ну, тянуло его к Яне.

Воронин ушел, а Леха продолжил скачивать инфу.

– «Участие в боевых действиях… ничего себе… в Парасельском конфликте… Сентябрьская война в Конго… Инцидент у островов Бонин…» Хм… Чем дальше, тем интересней… «Представлен к наградам…» Ага! «Орден Восходящего солнца» 4-й степени… Это чей?

– Японский, – авторитетно заявил Вальцев. – Видать, здорово наши подсобили.

– Парасельский конфликт! – поднял палец Горбунков. – Да, были схватки боевые, да говорят, еще какие…

– Дважды кавалер ордена Боевого Красного Знамени… Ага, это Новороссия… Орден короны Таиланда… Ну, это и так понятно… Большая Медаль Баугинии… Орден Синего неба и белого солнца… А такие, вообще, бывают?

– Тайваньский, наверное, – предположил старший биолог.

– Пра-ально!

– Командор ордена Ожерелье Нила… Орден Владимира с мечами 4-й степени». Фу-у…

– Спрячь, – быстро сказал Турищев. – Идет!

– Респект и уважуха… – пробормотал Андреев, засовывая планшетку в боковой карман спецкостюма.

– По машинам!

Горы пересекли по узкому ущелью, рассекавшему Герьон вытянутым знаком интеграла.

Слоистые стены задирались кверху, кое-где почти касаясь друг друга и оставляя в самом верху розовую ленточку неба.

Выехав в Иус, Воронин не увидел «Порт-Годдарда» – высокие дюны загораживали базу.

Тем лучше.

Американцы тоже не заметят «партизан», пока те сами не явятся в гости.

– Отправляемся на краулерах, – сказал Николай. – Вездеходы пусть останутся здесь. Мы наведаемся в гости и вернемся. А вы бдите!

– Есть! – Рожкова приложила ладонь к шлему.

– Вольно, – улыбнулся Воронин и дал знак «боевой группе».

Десяток краулеров покатил низинами между гребнями дюн.

Так путь удлинялся, зато можно было застать америкосов врасплох.

Ближе к базе дюны сгладились, переходя в щебнистую равнинку.

«Порт-Годдард» был выстроен по иному принципу, нежели «Королев».

Отдельные домики, собранные из композитов, с иллюминаторами и тамбурами, выстроились вдоль единственной улицы, а сверху их накрывал прозрачный купол, уж никак не меньше ста метров в поперечнике.

Куполов было даже два, их соединяла перемычка, служившая своеобразной триумфальной аркой для Мэйн-стрит.

По сторонам улицы, за домами, блестели гранями теплицы и оранжереи, в открытых парниках зеленел лучок, укроп и прочие услады огородника.

Несколько человек в белых комбинезонах возились на плантации хлореллы во Втором куполе.

Они-то первыми и заметили краулеры.

Сначала помахали руками, потом присмотрелись, поняли, что приближаются «крутые кремлевские парни», пускающие слюни при одной мысли о том, как бы им слопать американского младенца, да раскулачить капиталиста.

И бросились бежать, спасаться или докладывать о скорой гибели колонии.

Воронин подъехал к главному входу и вдавил пальцем кнопку сигнала.

Через некоторое время щелкнул интерком, и перепуганный голос пролепетал:

– Кто есть там?

– Тут есть мы. Открыть шлюз, или мы вскроем купол!

– Это нельзя! – запротестовал голос. – Будет разгерметизация!

– А нам по херу! Открывай, давай!

Широкие двойные двери отворились, пропуская дюжину «партизан».

Тринадцатого Воронин оставил сторожить «коней».

Когда разошлись внутренние ворота, Николай шагнул на чистенькую площадку, выходившую на Мэйн-стрит.

Слева имелся самый настоящий салун, какими их строили на Диком Западе – с фальшфасадом, навесом и дверцами «крылья летучей мыши».

Справа размещалось длинное приземистое здание, похожее на конюшню, – это был гараж.

Из салуна, на вывеске которого был намалеван марсианин, парой щупалец тискавший роскошную блондинку в «мини-бикини», а остальными поднимавший полные бокалы, стаканы и рюмки, вышел абориген в изгвазданном комбезе.

Увидав русских, он остановился на ступеньке, покачиваясь, потом тряхнул головой и вернулся в заведение.

Решил, видно, что по такому случаю не грех и выпить.

– Пошли, – буркнул Воронин.

– Туда? – показал Вальцев на Мэйн-стрит. – Или сюда?

Мосластый палец ткнулся в салун «Бон-тон».

– Выпьем за счет заведения, – усмехнулся Николай. – Говорят, ковбои, попадая в неизвестный город, первым делом шли в салун – там можно было узнать все.

Давешний абориген снова появился, да не один, а в сопровождении двух приятелей.

– Эй, рашен! – заорал он, путая русский с английским. – Ну-ка, гоу хоум отсюда!

Пара его знакомцев, длинноволосого а-ля хиппи и бритоголового, стояла, набычившись, их руки сжимали револьверы.

«Прямо сцена из вестерна!» – подумал Николай и повел себя как всякий, уважающий себя ганфайтер.

Шагнув в сторону, он как бы прикрылся оравшим туземцем от стриженого, ушел с линии огня, а в следующую секунду выстрелил под ноги хипповавшему.