Марс. Книга 2 (СИ)

Минут через десять мы стояли у откатной двери из матового псевдопластика. Даша прижала к прямоугольнику замка правую ладонь, и бронированная створка медленно поползла в сторону, открывая отсек с панорамными дисплеями по стенам. На каждом в нижнем уголке мигал зелёный огонёк связи.

– Наш виртуал-центр, – объявила Даша, – получите и распишитесь. С правом административного выхода в виртуал-сеть Марса.

«Хм, интересно. С правами администратора можно таких дел наворотить – всему Марсу мало не покажется! И никакой охраны!»

– А где все? – поинтересовался я при виде вращающихся кресел. Пустых сейчас.

– Да здесь редко кто бывает. Это в расчётном обычно не продохнуть.

Я шагнул внутрь, но девушка придержала меня за рукав.

– Какое слово тебе непонятно в «получите и распишитесь»?

– Э-э…я думал – просто оборот речи.

– Да как же! Давай, приложи к замку правую ладонь и свою карту.

– А ничего, что у меня карта гостя? – поинтересовался я, выполняя указания.

– В данном случае – нет, если я подтверждаю твой допуск.

Она ткнула пальцами в замок, и мы вошли.

Я устроился в ближайшем кресле. Голову обхватили выросшие из изголовья змейки датчиков.

– Удобно? – поинтересовалась Даша.

– Вполне. Кстати, чуть не забыл, Даша можно тебя попросить: запусти, пожалуйста, программу восстановления. – Я протянул девушке нейрочип.

Даша взяла его, повертела в руках.

– Твоя глушилка? Ладно.

– Спасибо, – сказал я, проваливаясь в бытие небытия виртуальной реальности.

Что мы имеем, где рой? А, вот, движется выше плоскости эклиптики Марса. Плохо. Хотя… Угол наклона Марса 1,850, а гелиоцентрическая скорость 24 км в секунду. Скорость роя обломков…ого, 50 000 км в час, как они меня не изрешетили? В любом случае, обломки можно пока догнать и без разгонного блока. Но ещё день-другой – и потребуется настоящий корабль с М-реактором типа «Дайны М».

Я погрузился в расчёты. М-да, Даша права, подобными математическими выкладками лучше заниматься в расчётном центре. Он для того и приспособлен.

Закончив, дождался, пока спрячется в подголовник паутинка датчиков, и встал, с удовольствием разминая ноги. Посмотрел на Дашу. Судя по довольному виду, она выполнила мою просьбу. И, судя внимательному взгляду, сейчас потребует обещанных разъяснений.

Что ж, обещания надо выполнять. Только сперва…

– Что-нибудь известно о причинах крушения «Дайны М»?

– Ты разве в виртуале не посмотрел? – удивилась Даша.

Я смутился.

– Я другим занимался.

– Создана комиссия по расследованию причин катастрофы, пока опрашиваются пассажиры и члены команды, а также диспетчеры Марс-3 и все, кто так или иначе мог видеть корабль.

– Типа тебя?

– Угу. Только очередь ещё не дошла, как и до тебя, кстати. Пока основная версия – отказ М-реактора.

– Понятно.

Даша поморщилась.

– Да, конечно, понятно, что притянуто за уши, – сказала она. – Но это пока.

– Я абсолютно точно знаю, что М-реактор был заглушен за десять мегаметров до финиша, как и положено по инструкции. Реактор и есть корабль. И разрушаться он начал с хвостовой части, с кормовых дюз.

– Откуда ты знаешь?

– Туда пришёлся удар…

– Какой удар? Ты о чём, Илай?

– Даша, скажи, ты знаешь что-нибудь о проекте увеличения скорости обращения Марса и увеличения его массы?

Даша пожала плечами.

– Слышала, но сама не занималась, там департамент изысканий под себя всех подмял.

– Странно. Такой проект, а учёные им не занимаются.

– Учёных там хватает, просто у нас своих дел выше крыши. А тебя он с чего заинтересовал?

Я быстро пересказал разговор со Шмидтом. Даша поморщилась.

– Подождут, – отрезала она, едва я закончил. – Особенно Герд. И не уводи разговор. Какой такой удар по кораблю?

Я пощёлкал пальцами.

– А где?..

Даша протянула чип с тянущимися почти неразличимыми волокнами нейросвязи из псевдоплоти.

– Это? Держи!

Так, сейчас узнаем.

Я поднёс его к нейрогнезду приёмной консоли под ближайшим экраном. Усики псевдоплоти шевельнулись и скользнули в неразличимые на глаз отверстия, натянулись. Мигнул сигнал работающих VVS, но не погас. И хвала космосу! Я запустил программу.

– Если б не мощности объединённой компьютерной сети Северного полушария, шиш бы у меня что вышло, – бормотал я под нос, глядя на экран консоли. – Вот! Это и был удар.

Краткая картинка визуализации сигнала – пилообразная линия, резко оборвалась в нижней точке, затем эта точка осталась на экране одна, растянулась, заняв всё видимое пространство – по ушам ударил хлопок как бы глухого взрыва, и исчезла. Сбоку мигнула надпись: 1.855094832448 x 10+43

– Замедленная Планковская секунда.

– Илай, – запротестовала Даша, уставившись в экран, – теории Планка хороши для расчётов, но пользоваться ими в жизни просто нельзя! Как невозможно, чтобы обычный нейрочип записал сигнал, длившийся одну Планковскую секунду, а наша компьютерная сеть сумела его просчитать.