Мародёр (СИ)

Ваше имя, хотелось бы, но это не так. На землях Грачевых магистэры хоть и могут спокойно передвигаться и заниматься расследованиями, но они не могут привлекать к ним и суду тех, на кого падает подозрение. Хотя, теперь смогут. Магистер погладил письма князя Грачева. Быть может стоит пойти еще на пару уступок, все же Грачевы не та семья с которой хотелось бы ссориться. Это потом. Обдумать нужно, но потом. Сейчас важно другое.

— Скажи, а сколько до ближайшей от Стожка в нашу сторону почтовой станции?

— Часов шесть, если по дороге, и часа четыре если по полю.

— За сколько добрался ты? — задавая вопрос Руовирио и не надеялся на что-то интересное, он задал его скорее по привычке, но наблюдатель переменился в лице. Его уверенный взгляд потух, губы задрожали, лицо побледнело и тут же набрало краску приближаясь к бордовому.

— За восемь, — наблюдатель подавился, откашлялся и поправился, — за девять.

Руовирио, сжал губы, прикусил их зубами. Не страшно. Это не страшно. Можно было бы наказать этого человека, публично наказать, чтобы другим было не повадно, но стоит ли оно того. Результат достигнут, новости он получил первым. Не их ее рук. А это главное. И все же задержка в три часа в других обстоятельствах может выйти дорого.

— Я рад, что ты не стал скрывать нарушение приказа, — тихо проговорил магистэр. — И я прощу тебя на этот раз. Скажи, сколько ты был в пути? И как часто почтовые станции?

Дверь за наблюдателем закрылась. Витибо занял место за столом, взял в руки перо, развернул перед собой бумагу. Все молча. Хороший слуга, исполнительный, говорит только по делу и только когда нужно его мнение. А это случается не так часто. Магистэер взглянул на него, кивнул, разрешая поесть остатками собственной трапезы и отвернулся к окну.

Шесть дней. Наблюдатель сказал, что добирался сюда шесть дней. Он говорил, что первые три не жалел ни себя ни лошадей, щедро угощая их луском и поедая его сам. Эйфория, вызванная им, заставляла лошадей мчаться во весь дух, а человеку позволяла не спать, но затем приходила расплата. И все же два дня под луском позволили не только отыграть задержку в три часа, но и выиграть еще часов двенадцать.

Витибо вежливо и тихо кашлянул, напоминая о себе. Магистэр резко повернулся, сел на подоконник и не сходя с места надиктовал три письма. Запечатав письма в свитки, он приказал повару приготовить ужин из десяти блюд, и к закату полностью очистить дом.

— Накроешь на стол и убирайся, — беззлобно прошипел Руовирио, глядя в настороженно-напряженные глаза слуги.

— И куда мне идти?

— Да куда хочешь! — рассмеялся магистэр, — я же не с поручением тебя отправляю. Считай, что у тебя выходной до утра. На, вот, держи! — в широкую ладонь слуги легла серебряная монета. — Если захочешь, выпей за мое здоровье. Можешь хоть напиться до визга поросячьего, мне все равно, главное, чтобы ты к обеду появился и был в состоянии выполнять свои обязанности.

Витибо кивнул, улыбнулся и задал лишь один вопрос, уверен ли магистэр, что ни он, ни его руки, или ножи не пригодятся до обеда и узнав, что точно нет, назвал адрес где будет. Хороший слуга, исполнительный, вроде как честный, чувствует хозяина и постоять может и за него, и за себя, а получив выходной говорит где будет, если хозяину приспичит. Отличный слуга! Но надо бы его проверить. Шести лет рядом с магистэром не достаточно!

Дом опустел, когда на город навалился тяжелый липкий сумрак. Низкие серые тучи, наконец разродились мелким дождем, и тот подхваченный ветром застучал по окнам, залил дорожки, выстудил воздух. Но и людей с улиц он тоже убрал. Не всех, но их стало гораздо меньше.

Витибо вновь попытался остаться, ссылаясь на то, что бабка его была ведьмой и будущее видела, а ему немного чутья перепало. И он де, чувствует, что с магистэром будет что-то не так. Но Руовирио даже слушать ничего не захотел, вытолкав слугу под дождь. И только когда шаги последнего стихли на дорожке, а калитка мерзко скрипнула, разрывая нервы, магистэр позволил себе привалиться к двери и выдохнуть.

Неприятно было осознавать, но Витибо прав во всем. И бабка у него действительно была ведьмой. Добротной такой ведьмой, много знающей и умеющей. До последнего дня семьи, включая императорскую к ней гонцов отправляли, стремясь заполучить. Но она всем отказала, включая самого императора. Так и умерла со своим талантом не кому его не передав. Дети оказались не способны, а учить кого-то со стороны тона не захотела. Внук мог бы, но он был слишком мал, она слишком стара, а родители слишком глупы, чтобы позволить Витибо стать магом. Участь слуги намного лучше.

Надо бы проверить еще раз. И самого Витибо, и самое сейчас главное, как он накрыл стол.

Переодевшись в домашнюю одежду, сменив узкие тяжелые сапоги, на мягкие, подбитые мехом тапочки, а тугой камзол на просторный халат, привезенный откуда-то с юга, подхватив кувшин пива, совершенно не заботясь о приличиях магистэр вышел на балкон и в два глотка ополовинил сосуд. Он снова чувствовал себя молодым.