Мародер (с концовкой)

Жена отшатнулась от осколочной дырки в оконном щите, глядя на мужа как на чужого. Губа закушена, в глазах испуг и отвращение. Ахмет опешил – это что еще за фокусы? Ну, положим, испугалась – это нормально; любая бы испугалась. А вот с пунктом два – непонятно. Это в честь, бля, чего?! А не твою ли, моя дорогая, задницу сейчас из-под молотков выдернули? Видимо, все это довольно явно отразилось на лице – жена опомнилась, подойдя, ткнулась носом в грудь, спрятала лицо.

– Нет, погоди. Давай так, чтоб все было ясно. Слышишь? Я их – не убивал. Ясно? Они пришли убивать нас. У-би-вать. Я их послал. Все. Ты поняла?

– Да, да. Только… Там… Эти… лежат. На крыльце. Я не могу.

Ахмет выглянул в дырку, в которую только что глянула жена. …Епт. Вон оно че. “Мешки”, твою мать, понятно теперь… На крыльце все еще лежали два трупа, которые он, двигая дверью, принял за какие-то мешки с чем-то сыпучим. Их почему-то никто не забрал – то ли некому, то ли побоялись возиться рядом с форточкой, из которой вылетают гранаты.

– Ладно, сейчас. Погоди, маленькая, сейчас их не будет…

Оделся, вышел. С покойниками пришлось повозиться. Упавшие крест-накрест, они успели примерзнуть друг к другу и малость подзадубеть. Оба были знакомы, не то чтоб здоровались, но примелькались – один, верхний, жил в доме наискосок, у него еще дочка на мотороллере маленьком таком ездит… ездила. Один осколок или несколько рядом – на животе намерзла большая черная лепешка свернувшейся крови. Ахмет оттащил его на детскую площадку напротив нужного подъезда, прислонил к бетонному бортику клумбы. Второй примерз разможженным затылком к ограждению – и когда Ахмет дернул его посильнее, оставил на бетоне часть черепа, с вывернутым куском еще теплой, парящей мозговой ткани, перемешанной с волосами и штукатуркой. Услышав этот хлюпающий треск, Ахмет тут же выблевал все, что было в желудке – до желчи. Куда тащить этого, он не знал – встречались иногда в хлебном; вытащил в проезд между домами. Кому надо – заберут. “Папа пошел раздобыть поесть. Сходил неудачно, теперь его самого надо идти забирать из сугроба в чужом дворе”.

Возвращаясь, решил по горячим следам объяснить алкашам с третьего невозможность их дальнейшего нахождения по месту прописки. Поднялся по заваленной всяким триппером лестнице, от души пнул по засранной до черноты двери. Дверь фанерно крякнула и отворилась, выпустив на площадку омерзительный запах порченой пищи, гари, протухших потных тряпок и хрен знает чего еще. …Ну, нашим легче. Ни хуя себе здесь срач!… Вошел, хрустя толстым мусорным ковром, прислушался. На кухне что-то скрипнуло и затихло.

– Э, гандоны! Вышли оба!

С кухни донеслось неуверенное копошение. Зашуршало, звякнуло, гулко покатилась бутылка, отодвинули табуретку; наконец, из вонючего полумрака высунулось гнусное уебище предположительно женского пола. Патлы растрепаны, рожа в саже, куча всяких засаленных тряпок вокруг. Ахмет даже не сразу опознал в этом чудище соседку, синячившую с мужем на пару. …Оскар за лучшего монстра, бля…

– Где этот пидор?

Лучше бы не вступал в прения – уебище открыло дырку, в которую, видимо, совало тухлятину и вливало портвейн, и что-то слюняво забормотало. Через секунду в и без того весьма ароматном коридорчике дышать стало нечем.

– Блаблаблаблабла

…Не, толку не будет. Совсем человеческий вид потеряла… Взгляд существа оставлял жуткое ощущение: странное сочетание мутной птичьей глупости и невероятно злобного, нечеловеческого безумия с медвежьей кровавой поволокой.

– Заткнись, скотина.

– Блаблаблаблабла (с непередаваемо мерзкими трусливо-наезжающими интонациями, и абсолютно неразбочиво)

Ахмета взбесило до жара в глазах. Рывком направил ружье в грязную харю. Страшно тянуло разбрызгать верхнюю половину этого чудовища из обоих стволов. …Бля, только дай сука повод, патрона не пожалею. А может, на самом деле? Нельзя ЭТО за спиной оставлять, ткнет еще чем-нибудь, как отвернешься. А тут все в грязи на палец, заражение гарантировано. Нет. Дернется – прихуярю, без малейшего. Не дернется – хуй с ней, пусть живет…

– Ебло завали и на хуй на кухню! Быстро, тварь! Дверь закрой!