Мародер (с концовкой)

– Не, во сука чурки дают. Не успела советская власть пропасть, как все по новой понеслось – бабки, дедки, шу-шу, присушу… Мракобесие, бля, развели. Парткома, бля, на вас нет! – соскочил с неудобной, мутящей душу темы Жирик.

– Ага. И соцсоревнования, – поддержал хохмяной тон Ахмет. – Вахты еще. Предсъездовской. С этими, помнишь? Встречными, мать их, обязательствами! “Мы, ракетчики КСибВО / Штатам сделаем тово![135]” Слышь, Жирик! А куда ты пулемет дел? Ну, тот, что сняли-то уже, в потерне? А?

Кирюха, пойманный на выдохе, с ответом не нашелся и только перебирал губами, краснея от досады. Пришлось колоться:

– Там и лежит. С караулки рубероида надрали, Онофрейчук, покойничек, замотал его, да и прикопали.

– Да расслабься, не претендую, твое так твое. Там, говоришь, еще есть?

– Ну да.

– Значит, как спустимся, можно будет его сзади оставить, чтоб если кто по следу припрется…

– Че, решился-таки со мной в арсенал лезть?

– Ну, а че бы нет. Мне вторая машина на чердаке не помешает.

– Ну, тогда как базар отлажу, так и выйдем. – повеселел Жирик. – Снег там, не снег, успевать надо, а то и впрямь Паневин поколется, и козлы эти все загребут.

– А че конкретно загребут-то? Давай разрисуй, хорош уже целку изображать! Бля, как девочку тебя упрашиваю, достал!

– Паневин говорил, что там есть внизу рельсы, типа как для поезда. И если найти этот тоннель, то когда по рельсам этим влево пройдешь немного, метров пятьдесят, что ли, то будет сетка, а за ней три бэтра, полностью заправленных. То есть вооружение, боезапас, стволы, все! Это как бы эвакуационный такой заход, про него там и свои-то не знали, только старшие смен, командир, да те, кому следить положено.

– Ага… Это че получается, че у нас на бэтре, если строго по инструкции… КПВТ, ПКТ, две стрелы[136], РПГ седьмой, целый, мать его, арсенал. КПВешных пятьсот иметь положено, семерки сколь? Не помнишь?

– Да тысячу, вроде. Или полторы… Не, не помню. Но смысл слазить есть, согласен?

– Еще бы. Да еще если этот смысл на три помножить… Ой-eй. Это ты сравняешься по огневой с Нигматом точно, а может, и с Мирохой даже. Даже когда мне доляху отпилишь, так у тебя останется столько, что всю Тридцатку можно на тумбочке выстроить… Да, товарищ Жириновский, понимаю, почему ты партизаном притворялся…

– Вот. А ты – целочка, целочка. Так что Паневина надо выдергивать по-любому, сколько бы это ни встало. Если это кто-то возьмет – тьфу, даже думать о таком неохота, нельзя это отдавать.

– Уверен, что без него не сможем?

– Стопудово. Там знаешь, как все по-хитровыебанному? Ебнешься. Где лифт начинается, туда зайти говно вопрос, спускаться, вот, не сахар, но тоже, так, ничего особого. А вот дальше – вилы. Когда там все работает, хоть дивизию загоняй – бесполезно. Сам убедишься, там одну первую гермодверь только посмотришь, и все ясно станет. Вагон тола привози – не поцарапает даже. Там в углах эти машинки и стояли, типа как перед дверью коридор простреливать. А дальше – это Паневин говорит, еще потерна, ну, это коридор типа, она коленами идет, и каждое колено кончается двумя пулеметами, понял? Когда идет сигнал “вторжение”, то якобы это все, что за гермодверью, отрубается от внешнего, полностью, даже кабели рубятся в проходках, понял?

– Понял. Значит, у них там должен быть генератор еще. Слышь, а как мы туда попадем?

– Ну, до хранилищ иди, как по проспекту – америкосы все взломали, открыто стоит. Там погрузчики даже ездили. А вот дальше – труба дело. Паневин говорил, что надо ручным приводом открывать, а где эти привода, он точно не знает. Некоторые знает, а некоторые – нет. Или пиздит, но как проверишь… Так-то проблем нет, конечно, проверить – как два пальца об асфальт, все расскажет, что знает и не знает, но опосля такой проверки он может здорово обидеться. Это, сам понимаешь, только раз можно сделать, а после надо мочить, нельзя оставлять. Ну, это, конечно, если сильно прижмет.

– Это… Слышь, товарищ главнобазарный, а ты когда набил[137] народу открытие?

– Да хоть завтра, так-то все уже нормально, полы заделаны, прилавки там, все дела, окна позавчера стеклить закончили. Надо же по этим трем решить, че там – или гасим, или, как ты говорил, добром. Точно получится добро-то твое, или как?

– Точно только то, что мы все когда-нибудь сдохнем. Ну, не получится, по-своему разберешься. Как ты умеешь – а вот услуга, товарищи торговцы, кому тут сервис, дешево, налетай, че, суки, не хотите?! Беглым – огонь! Да, Кирюх?

Жирик предпочел не реагировать, видимо, отбрехиваться надоело уже до чертиков – тема его бурной, но неудачной карьеры на торжке была одной из любимых в Ахметовом Доме.