Мародер

Страстно захотелось заехать кулаком в серую пупырчатую харю постанта, причем вложить в удар не только всю свою силу, но и гигантскую мощь межвременной тени. Однако я пересилил себя и сдержался. Еще больше, чем расплющить в блин морду Воронцова, мне хотелось жить.

— Зачем вам это нужно? — прохрипел я сдавленным горлом.

Воронцов нехорошо оскалился мелкими зубами. Будто жаба улыбнулась, если бы у нее были зубы.

— Скажу — не поверите.

— А вы скажите так, чтобы поверил.

— Хм… — Он усмехнулся. — Резонно. Допустим из чисто альтруистических побуждений.

Я фыркнул.

— Ну вот, я же говорил…

— Вы обещали, что я поверю.

— Да?

— Да.

— А вдруг мне нужны деньги? — сказал Воронцов, демонстративно оторвал листок от перекидного календаря и принялся жевать. — Вы не допускаете, что постантам тоже хочется красиво жить?

Я посмотрел на него, подумал.

— Ближе к истине, но не то. От денег вы не откажетесь, но они вторичны.

— Что же остается? — Он хитро прищурился, запустил пальцы в кружку, прихватил щепоть ржавой плесени и отправил в рот. — Остается ваша бессмертная душа…

Он хихикнул и поперхнулся.

У меня вновь зачесались кулаки.

— То есть вы меня вербуете? — натянуто спросил я.

— В некотором… — Воронцов заперхал. — Так сказать… — Он прокашлялся и наконец закончил: — В некотором смысле вербую. Но в личных целях.

— И в каких же, позвольте поинтересоваться?

— А вам, Егор Николаевич, не все ли равно? Чего вы торгуетесь? На кону ваша жизнь! И в вашем распоряжении осталось всего двадцать два часа двадцать девять минут, чтобы исправить флуктуацию. Успеете рассчитать варианты?

Я посмотрел на Воронцова долгим взглядом. Часов у него на руке не было.

— Как это вы, Игорь Анатольевич, столь точно определяете время? — спросил я, оттягивая решение. — Насколько мне известно, у постантов биологический хронометр дает сбои.

— Кхе-кхе! — гаденько хохотнул Воронцов и выразительно глянул мне за спину. — А вы туда посмотрите!

Я оглянулся и увидел на стене часы с кукушкой. Совсем о них забыл. Мне они ни к чему, интерьер в квартире принадлежал хозяйке.

— Кстати, — заметил Воронцов, — ходики тикают. Пока вы думаете, осталось двадцать два часа двадцать восемь минут.

— Хорошо, — вынужденно согласился я. — Деваться некуда… Как вы собираетесь вытащить меня из переплета?

— Я?! — безмерно удивился таймстебль. — Никак. Это ваша забота.

— Не понял?

— Единственное, что сделаю, обеспечу вас аппаратурой. — Он оставил стакан с водкой в покое, достал из кармана джамп и положил на стол передо мной. — Прошу. Резервный вариатор, насколько мне известно, у вас есть, и вам нужен только джамп.

— Он что, подстроен к моим индивидуальным характеристикам? — спросил я, намекая, что моя вербовка была спланирована заранее. К джампу я не притронулся.

— Это джамп службы стабильности, и он не имеет идентификационной защиты, которой снабжаются все джампы хронеров. В нашей работе всякое случается…

— А как же защита от местных?

— Наберете код — триста сорок шесть, зафиксируете его, затем наберете «time», и он будет работать в режиме джампа. В остальных случаях он, аналогично вашему джампу, работает как мобильный телефон.

— Вы мне его на время ссужаете или как?

— Или как.

— Ну хорошо…

Я неуверенно протянул руку, но Воронцов перехватил ее и отвел в сторону.

— Помнится, вы упоминали о вторичном аргументе моего альтруизма.

Я поморщился.

— Сколько?

— Пятьдесят тысяч.

— Солидно…

— Не торгуйтесь, свою жизнь покупаете.

— А вы — мою душу… Что еще, кроме денег, я буду должен?

— Я не дьявол, и сейчас не Средневековье, поэтому ваша душа мне до лампочки. Будут некоторые мелкие поручения.

— Какие?

— В свое время узнаете.

Я тяжело вздохнул, кивнул, и Воронцов отпустил мою руку.

— Надеюсь, вы понимаете, что мою помощь афишировать не надо? — вкрадчиво заметил он.

Я посмотрел на него и отвел взгляд. В отсутствие санкции на его действия не верилось, но для меня не имело никакого значения, от кого буду зависеть: от службы стабилизации или только от личных амбиций таймстебля.

— В любом случае это кабала… — сказал я. — Сейчас у меня таких денег нет.

— Знаю, — улыбнулся Воронцов. — Но завтра будут.Я многое о вас знаю, причем наперед. И так будет всегда, запомните это хорошенько.

Он в упор смотрел на меня, снисходительно улыбался, и я впервые не увидел в его глазах мутной поволоки.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Спать я не ложился и всю ночь, а затем почти весь день просидел за резервным вариатором, подыскивая приемлемые пути исправления флуктуации. Болела голова, от витаколлагена, регенерировавшего костную ткань и кожные покровы, клонило в сон, я лошадиными дозами пил кофе, но он помогал слабо. Пришлось принять стимулятор, отчего резко снизилась регенеративная функция витаколлагена, однако в условиях дефицита времени выбирать не приходилось. Если мне суждено быть вытертым, то кости в любом случае не успеют срастись. Как с витаколлагеном, так и без него.