Мародер

— Десять к одному.

Я ухмыльнулся.

— Ах, — сказал Рокко, снова потянувшись за стаканом.

— Я предложу тебе шансы получше, чем это. Мои дед и отец любили твоего отца. Если ты пойдешь по его стопам, то, уверяю тебя, та же любовь передастся и тебе. Ты добьешься успеха там, где твой отец преуспеть не смог.

Я поднял свой стакан.

— Это очень много значит для меня.

Мы чокнулись, а затем допили оставшуюся жидкость.

Я поставил свой пустой стакан на стол.

— Я железобетонно намерен пойти по стопам моего отца. Его сердце принадлежало этому городу. Его наследие будет жить дальше.

— Сказал как истинный поэт и хороший сын.

Рокко ухмыльнулся. Затем полез в карман и протянул мне золотую карточку с черными каракулями на ней.

Ты у меня в долгу.

Мак

Карточка естественным образом скользнула между моим указательным и средним пальцами, и я поднял их так, чтобы карточка была обращена к Рокко. Я произнес одно слово.

— Кормик.

Он кивнул.

— Всегда разумно иметь союзника во время войны.

Прервав зрительный контакт, я еще мгновение смотрел на карточку.

— За мной еще один должок.

Затем я снова встретился взглядом с Рокко.

Он пожал плечами.

— Бизнес есть бизнес. Мы делаем то, что должны, чтобы заключить хорошую сделку.

— Чтобы обеспечить ее, — заявил я.

— Ни разу ни в точку. Будь уверен. Его намерения совпадают с твоими, до тех пор, пока твои намерения не выбиваются из общего курса.

В этом бизнесе слова не всегда имели значение, было важно, как это было сказано. Фаусти могли быть резкими, если хотели, но они отличались искусным ведением переговоров. Это умение было заложено у них в ДНК.

Слова Рокко следовало трактовать так: До тех пор, пока ты не облажаешься с нами, и кем бы ни был этот Мак, он будет добр к тебе. Мы будем вести себя с тобой по-хорошему.

Мак предлагал мне более легкий путь внутрь, а это означало, что Фаусти, а также, кем бы ни был этот Мак, хотели видеть меня там, где я был. Но вопрос оставался открытым: зачем? Я знал, что лучше не задавать глупый вопрос, на который все равно мне никто не ответит.

Да, детки, есть такая вещь, как дурацкий вопрос.

Рокко пододвинул ко мне еще одну карточку.

— Ты получил аттестат зрелости, Келли. Давненько ты не видел города. Ужин за мой счет.

Ресторан «У Маккиавелло». Я слышал, что это новый «тот самый» ресторан в городе. Там обедали высокопоставленные бизнесмены со своими пассиями. Там же обедали и многочисленные мужчины, занимавшие высокие посты в многочисленных семьях. Ходили слухи, что за стейк не жалко было отдать своего первенца.

Я поднял карточку.

— Пожалуй, попробую стейк.

— Отличный выбор. Там также готовят лучшие блюда по старинным рецептам в городе.

Я кивнул.

— Принято к сведению.

Я снова поднял карточку.

— Я ценю это.

Рокко встал, поправляя свой костюм. Я встал сразу после него и протянул руку. Мы снова пожали друг другу руки, и этот жест напоминал тот, как если бы он наклонился над столом и расцеловал меня в обе щеки. Затем Рокко указал на дверь, приглашая меня первым покинуть мой кабинет.

Когда мы оказались на улице, и он уже собирался занять место на водительском сиденье своего автомобиля стоимостью полмиллиона долларов, я остановил его.

— Мак, — сказал я. — Есть какие-нибудь отличительные знаки, о которых я должен знать?

Рокко ухмыльнулся мне, надвинув солнцезащитные очки на глаза.

— Если я скажу тебе, это лишит тебя удовольствия, если они есть.

— Я скучный парень, — парировал я. — У меня аллергия на веселье. Оно повергает меня в анафилактический шок.

Рокко рассмеялся, обнажив ярко-белые зубы, сел в машину и уехал.

• • •

— Кэш, — сказал Рафф, оглядываясь по сторонам. — Где, черт возьми, мы находимся? Это что, какая-то шутка?

— Знаешь, в чем шутка? — Я шлепнул его по затылку. — Всякий раз, когда ты ругаешься, у тебя внезапно появляется ирландский акцент.

— Это потому, что я ирландец!

— Ирландец на полставки. В остальное время ты житель Нью-Йорка с ньюйоркским акцентом.

— В том нет моей вины, что мои родители иммигрировали сюда до моего рождения. И это не моя вина, что мой ирландский акцент вылезает только тогда, когда я ругаюсь.

Рафф снова огляделся по сторонам и кивнул в сторону семьи, одетой в старинный шотландский наряд.

— Неужели эти люди не поняли, о чем идет речь? Средневековье давно кануло в небытие. Двадцатый век на дворе. Мы предпочитаем современную медицину и макароны с сыром в коробках. Скажи мне, что у них есть пиво. Или нам придется пить сидр?

— Ты пьешь чертовски много, независимо от названия.

Рафф развернулся и пошел назад, раскинув руки.

— И ты еще обвиняешь меня в том, что я не полный ирландец! — Он поиграл бровями, глядя на двух женщин, проходящих мимо него. — Скажите ему, дамы. Нет ничего плохого в том, чтобы время от времени выпивать. А если это происходит с красивой женщиной или двумя, то это сойдет за общение, верно?