Марли и я: жизнь с самой ужасной собакой в мире

Так мы и поступили, однако не позволяли ему стоять на ушах. Мы последовательно приучали его к своим правилам. Не позволяли портить кровати и остальную мебель. Ругали его, когда он пил из унитаза, обнюхивал собачьи зады и грыз ножки стульев. Нашим любимым словом стало «фу». С переменным успехом мы отрабатывали с ним основные команды – «ко мне», «рядом», «сидеть», «лежать». Марли был молод и постоянно возбужден, словно принял тройной эспрессо. Подобно простейшим организмам, он был не способен сосредоточиться более чем на одном предмете, но мог мгновенно переключаться на другой объект. Любой контакт с людьми заставлял Марли буквально лезть на стены от радости. Лишь спустя годы мы узнали: у нашего щенка наблюдался типичный синдром рассеянного внимания и гиперактивности (СРВГ) – название этого заболевания впоследствии будет применяться для поведенческого диагноза тысяч гиперактивных детей, у которых, как говорится, шило в одном месте.

И все же, несмотря на свои щенячьи выходки, Марли отводилась важная роль в доме и наших взаимоотношениях. Благодаря его беспомощности Дженни поняла, что может справиться и с материнскими обязанностями. Марли прожил несколько недель под ее присмотром, и она его до сих пор не загубила. Напротив, щенок чувствовал себя превосходно. Мы даже шутили: может, посадим его на диету, чтобы замедлить рост и снизить активность?

Превращение Дженни из хладнокровной убийцы растений в нежную мамочку щенка не переставало удивлять меня. Думаю, она и сама поражалась переменам. Главное, у нее все получалось очень естественно. Однажды у Марли началась сильная рвота. Прежде чем я успел среагировать, Дженни уже вскочила на ноги. Она подбежала к нему, одной рукой раздвинув его челюсти, вторую руку просунула глубоко в глотку и достала большой, весь в слюне, комок целлофана. Марли напоследок кашлянул, стукнул хвостом по стене и взглянул на нее, словно спрашивая: а можно повторить?

* * *

Через некоторое время, привыкнув к собаке, мы могли перейти к обсуждению проблемы пополнения нашего семейства. Не то чтобы мы решились завести ребенка – это было бы слишком смелым шагом для пары, которая вообще стремилась избегать жизненно важных решений. На самом деле мы просто договорились больше не использовать противозачаточные средства. Логика, конечно, витиеватая, но нам обоим стало легче. Никакого давления. Совершенно никакого. Мы не пытались зачать ребенка – просто доверились судьбе. Пусть все идет своим чередом. Как говорят французы, que sera, sera – будь что будет.

Впрочем, честно говоря, чувство тревоги оставалось. Мы знали несколько пар, которые месяцами, даже годами пытались зачать ребенка. После напрасных попыток они отчаивались и начинали открыто обсуждать свое безнадежное положение. На званых обедах они, словно одержимые, рассуждали о консультациях у врача, количестве сперматозоидов, менструальных циклах. Присутствующие, естественно, чувствовали себя неловко, не зная, как на это реагировать. Сказать нечто вроде: «Мне кажется, у тебя нормальное количество сперматозоидов»? Все это было просто ужасно, и мы смертельно боялись со временем стать такими же.

До нашей свадьбы у Дженни были сильные боли, связанные с эндометриозом.[6] Ей сделали лапароскопию и удалили рубцовую ткань из маточных труб, что, разумеется, не пошло на пользу ее репродуктивной функции. Еще больше нас беспокоил один секрет из прошлого. В те первые дни слепой страсти, когда желание овладевало нами, мы отбрасывали предосторожности вместе с одеждой и с утроенной энергией занимались сексом без всякого предохранения. Такое происходило не раз. После столь невероятной глупости, совершенной несколько лет назад, мы должны были целовать землю в благодарность за чудесное отсутствие нежелательной беременности, но вместо этого каждый из нас думал только об одном: «Что с нами не так? Ни одна нормальная пара не смогла бы без известных последствий, не предохраняясь, так неистово заниматься сексом». Мы оба были уверены: зачать легко нам не удастся.

Когда наши знакомые пары одна за другой объявляли о своем намерении зачать ребенка, мы только помалкивали. Дженни решила просто спрятать свои противозачаточные таблетки в аптечку и забыть про них. Если она забеременеет, чудесно. Если нет, то… мы ведь еще не старались как следует, верно?

* * *