Марлен Дитрих

В конце каждого дня Марлен с матерью шла к ратуше читать списки раненых, списки убитых, списки пропавших без вести. Девочка наблюдала, как каждый раз, приближаясь к этому месту, мать замедляла шаги, стремясь хоть немного отдалить страшную весть, в ожидании которой жили все женщины и дети в те дни. Рядом с ними было много женщин и детей, которые тоже читали эти скорбные списки. Мать тихо стояла у списков, вывешенных на стене. Под запотевшим стеклом, грязным от прикосновения тех, кто, как и она, читал их, она со страхом искала дорогое имя, которое не хотела найти. Уже в темноте, когда в городе зажигались фонари, она доходила до последних фамилий. В ее повлажневших глазах девочка видела радость облегчения. «Пойдем домой, Поль, – говорила она, – мы откроем консервы, которые я приберегла для особого случая, и это будет прекрасный вечер». Когда мать была счастлива, она называла Марлен этим французским именем. А слово «консервы» она произносила не жестко по-немецки, а по-французски.

Взрослые пытались оградить детей от всеобщего горя, разговаривая на семейных встречах полушепотом: в доме дети, они ничего не должны знать. Но траурные вуали и черные одежды говорили об этом без слов. Дети жили надеждой, что они еще не вырастут, пока идет эта страшная война. Женщины без мужей кормили, одевали, присматривали за детьми. Единственным, их главным желанием было сохранить их здоровье.

Каждый раз, когда в дверь звонили, Йозефина бежала навстречу звонку. Даже когда она знала, что это не мог быть почтальон, все равно бежала. Она бежала, потому что всегда ждала писем с фронта. Половина ее бытия сводилась к ожиданию. Другая половина была для повседневных дел. Марлен навсегда запомнила, как мать говорила, что у нее такая же судьба, как и у миллионов женщин, как, низко склонив голову, говорила о смерти, словно ждала ее.

Капитан Эдуард фон Лош, тяжело раненный на Восточном фронте, был нетранспортабелен. С разрешения высшего командования Йозефина поехала на фронт, чтобы «дать утешение своему мужу», как говорилось в телеграмме. Эдуард фон Лош скончался 16 июля 1916 года от гангрены. Йозефина снова уехала, чтобы забрать с чужой земли гроб с его телом. Она должна была установить его личность, а затем привезти в город, где жила его мать. Йозефина предоставила матери своего мужа право похоронить сына у себя. Материнскую любовь она ставила превыше всего.

Большинство мужчин из большой семьи Марлен погибли на фронте. Их обездоленные вдовы собирались в доме Йозефины, которая окружала их заботой и нежностью. Считая, что им нужна помощь и моральная и физическая поддержка, она переходила из одной комнаты в другую с чашкой бульона или цветочного чая. На этот бульон она тратила весь мясной рацион, иногда добавляя туда яйцо. А приготовленный ею цветочный чай был ароматной смесью, которая успокаивала и убаюкивала.

Йозефина теперь всегда ходила в черном. Марлен носила черную повязку на левом рукаве, что было знаком траура по членам семьи, которые один за другим погибали на фронте. Платья, пальто девочки были темно-синего цвета. Серый цвет тоже считался цветом печали, но его позволялось носить только после первых лет траура. Единственным отступлением от правил были белые воротники и манжеты. Даже ленты в волосах носили черные. К концу войны Марлен стала носить на рукаве повязку с цветами национального флага. Она мечтала не только о мире, но и о ярких лентах в распущенных волосах. Теперь уже праздников не было.

Юность

Снова став вдовой, Йозефина приняла решение уехать из Берлина на неопределенное время. Сняв небольшую квартиру в Дессау, вблизи виллы фон Лош, она записала дочерей в лицей Антуанетты. Весной 1917 года семья вернулась в Берлин.

С 13 апреля 1917 года до Пасхи 1918 года Марлен обучалась в школе имени Виктории Луизы в Берлине. Она играла на скрипке в школьном оркестре. В тот год она запечатлена на фотографии в окружении школьных товарищей, переодетых цыганами и бьющих в бубны. Одетая в костюм пирата, Марлен размахивает своим инструментом.

В июне 1917 года на концерте, устроенном Красным Крестом, Марлен исполнила на скрипке «Голубку». Концерт был приурочен к 50-летию со дня смерти мексиканского императора Максимилиана. На своем первом публичном выступлении Марлен была одета в костюм мальчика.

Весной 1918 года Марлен заболела. Девушке поставили диагноз – сердечная слабость, назначили лечение серными ваннами. Но, возможно, она переживала состояние депрессии. Об этом свидетельствует запись в ее дневнике, сделанная за три дня до подписания перемирия, в день отречения от престола Вильгельма II 9 ноября 1918 года. В ней она называла годы войны «чудовищным временем» и писала о том, что чувствует себя очень несчастной.