Маркиз де Карабас

— Дорогая, — ответил он, — мой гнев здесь не требуется. Господин Констан собственным языком выроет себе могилу, прежде чем успеет хоть немного состариться. Каковой судьбе я его и препоручаю.

КНИГА ТРЕТЬЯ

Глава I КОМАНДОВАНИЕ Д’ЭРВИЙИ

В Ла Нуэ Кантэн провел целый месяц. Тем временем Кадудаль оправился от раны и принял на себя в Бретани и Нормандии обязанности Корматена, исполнение которых с каждым днем повышало его авторитет в глазах роялистов. В тот месяц обе стороны проявляли самую активную деятельность. Были внезапные набеги на города, удерживаемые «синими», и нападения на их конвои; были ответные набеги и резня со стороны республиканцев, чувствовавших полную безвыходность своего положения среди враждебного им местного населения. Во время одной из таких схваток в самый канун своей свадьбы погиб Буарди.

Тем временем в Англии неутомимый Пюизе при щедрой поддержке Питта и Уиндема готовил экспедицию, долженствующую привести западные провинции Франции в движение, которое, подобно волнам прилива, разольется по стране и сметет отребье, подчинившее ее своей власти.

По его призыву французские эмигранты из самых отдаленных уголков Германии, отряды старых солдат, что вместе со своими офицерами эмигрировали в девяносто втором году или покинули Дюморье в девяносто третьем, поспешили пополнить набираемые в Англии французские полки: «Людовики Франции», в котором было четыреста артиллеристов, бежавших из Тулона; «Королевский флот» из пяти сотен эмигрантов под командованием графа де Эктора; «Верные трону», собранный герцогом де Ла Шартом и насчитывавший семьсот человек; примерно такой же полк маркиза де Дренея, полк графа Д’Эрвийи из тысячи двухсот бретонских рекрутов, прибывших в Англию в качестве военнопленных, и сотни волонтеров. В целом они составляли четыре бригады. К ним должны были присоединиться пять набранных в Голландии полков под командованием Сомбрея и около восьми тысяч британских солдат, которых Питт обязался присовокупить к щедрым поставкам военного снаряжения.

В своих письмах господин Д’Артуа выражал нетерпеливое желание возглавить все эти силы, а уж одно его присутствие стоило целой армии. Зримое и осязаемое воплощение идеала, за который они сражались, принц был способен собрать всех годных к военной службе мужчин западной Франции под знаменем трона и алтаря. В Портсмуте спешно готовили к отплытию флотилию под командованием сэра Джона Уоррена, и транспортные корабли загружались снаряжением, состоявшим из двадцати четырех тысяч мушкетов, обмундирования и обуви на шестьдесят тысяч человек и огромного запаса продовольствия и боеприпасов.

Пюизе мог льстить себя мыслью, что все это — чудо, сотворено его энергией, дальновидностью, умом и силой убеждения. Однако чувство удовлетворенности омрачали зависть и интриги, которые почти всегда отравляют любое предприятие с участием французов. На каждом шагу чинили ему препятствия и усугубляли трудности, неотделимые от геркулесовых трудов, подобных тем, что лежали на его плечах.

Тщеславный и напыщенный Эрвийи почуял здесь возможность для собственного возвышения. Наделенный весьма немногими талантами, он был в избытке наделен талантом интригана и столь хитро им воспользовался, что, будучи всего лишь в чине полковника, добился назначения главнокомандующим всем личным составом эмигрантских полков.

Ввиду поддержки, которой он пользовался, все четыре генерала, командующие бригадами, без лишних возражений сложили с себя командование, не сочтя возможным служить под началом человека ниже их по званию. Из дворян, собравших другие полки, их примеру по той же причине последовали Ла Шартр, Дреней и Эктор. Но на этом дело не кончилось. Все находящиеся на службе полковники предпочли подать в отставку, нежели подчиниться человеку, чье звание было не выше их собственного. В результате полками стали командовать подполковники, которые не пользовались авторитетом ни у офицеров, ни у рядовых.

Пюизе не вмешивался, ибо отдавал себе отчет в том, что его вмешательство неизбежно приведет к соперничеству с Д’Эрвийи. Не сомневаясь в своей победе, он, тем не менее, допускал и другой исход: Д’Эрвийи добился слишком большого влияния среди дворян, занимавших низшие должности. Он возвысился благодаря своей самоуверенности и упорству, которые были ошибочно приняты за силу духа, и замаскированному бахвальству, производившему впечатление опытности в военных делах, якобы приобретенной им во время войны за независимость в Америке, где он служил адъютантом графа Д’Эстена.

Если бы Пюизе по достоинству оценил самоуверенность Д’Эрвийи, у него было бы больше причин для беспокойстве в связи с затянувшимся отсутствием господина Д’Артуа.

«Именно на поле чести, — писал принц графу де Пюизе, — я вскоре надеюсь лично представить доказательства того, сколь высоко я вас ценю и насколько безгранично вам доверяю».