Маркграф из Преисподней

— Спокойно, мам. Не всё так плохо. С демонологией у меня как раз более-менее, — если не считать, что я не могу ею занимать, конечно. Но об этом я точно не собираюсь никому рассказывать. По крайней мере, добровольно. — Навёрстывать придётся, в основном, лётное дело. Но ничего. Амнезия ведь не навсегда.

— Надеюсь! — чуть успокоилась женщина. — Постарайся лишний раз о ней не рассказывать. Особенно посторонним. Не хватало, чтобы дошли слухи до Титулярной комиссии. Незачем, чтобы люди говорили, будто новый маркграф Пожарский ни черта не помнит! Этак недалеко и до слухов о слабоумии, знаешь ли.

— И тогда прощай титул?

— Титул тебе вручат через три дня. Дело не в этом. А в том, что как дали, так могут и лишить. Его Величество очень трепетно относится к тому, кто охраняет границы империи. Особенно с Бундесратом. Так что лучше, чтобы в его голову не закрадывались сомнения в твоей способности выполнять свои обязанности.

— Я тебя понял. Языком трепать не стану. Значит, через три дня?

— Да. Я как раз принесла тебе уведомление, — графиня достала из кармана и протянула мне письмо с гербовой печатью. — Ты меня отвлёк своими вопросами.

Я пробежал глазами строки, выведенные каллиграфическим почерком придворного писца. Ишь ты, вручную не поленились составить приглашение. Впрочем, это, наверное, традиция.

— Отлично, — я бросил документ на столик рядом с заварочным чайником. — Значит, нужно продержаться три дня. Как план-минимум.

— Держаться придётся ещё очень долго, — серьёзно отозвалась графиня. — И, раз уж зашла об этом речь… Что ты собираешься предпринять, чтобы показать Шуйским, как опасно покушаться на нас? Это необходимо сделать, иначе они и на тебя попрут. Успех окрыляет. Ты же понимаешь?

— Очень хорошо понимаю. Но сейчас до них будет не добраться. Они понимают, что мы планируем возмездие, и постараются обеспечить себе полную безопасность. Подождём. В конце концов они расслабятся. И потом, им ведь не известно, что мы выяснили обстоятельства смерти отца. Пока что Шуйские считают, будто мы верим в несчастный случай на охоте. Пусть так и дальше думают.

На самом деле, если они замешаны в покушении на отца, скоро им станет известно от следопыта, что мы их подозреваем. Но, как я уже сказал, посвящать графиню в детали незачем. Возможно, ниточки ведут к кому-то из ближайшего окружения, и Шуйские ни при чём. Они, конечно, всё равно будут на суете, понимая, что подозрение неизбежно падёт на них. Вот это и будем пока использовать — для прикрытия настоящего расследования.

— Это правильно, — одобрила моя собеседница. — Пусть расслабятся. Но у тебя же есть план, как действовать, когда выпадет шанс?

— Пока нет. А тебе есть, что предложить?

Женщина отмахнулась.

— Нет, конечно! Я-то тут при чём? Это мужские дела. Просто не могу спокойно спать, пока мой муж и твой отец не отомщён. Но раз ты думаешь об этом… тогда ладно.

Хм… Не подгоняла ли женщина меня с местью Шуйским? Что, если она пришла утвердить сына в мысли, что в убийстве маркграфа виноваты старые врагу рода? Но это лишь возможно. И желание графини вполне понятно. Она беспокоится за репутацию рода Пожарских: если общественности станет известно, что смерть её мужа не была несчастным случаем, все должны узнать, что он был отмщён. И отмщён достойно.

— Я буду держать тебя в курсе, мам. И постараюсь не затягивать. Думаю, мне придётся взаимодействовать с нашим отделом разведки. Если у тебя нет сейчас дел, может, покажешь, где он? И кто там главный.

Графиня сдержалась, хотя каждое упоминание моей «амнезии» било ей серпом по сердцу. Даже выдавила неубедительную улыбку.

— Конечно, Максим. С радостью. Пойдём. Это недалеко. Отдел находится во дворце.

Глава 17

Разведка занимала целое крыло на первом этаже плюс ряд помещений в подвале. Повсюду горели мониторы, воздух полнился тихим жужжанием компов. Двери кабинетов были обиты толстым слоем поролона под чёрным дерматином. Латунные таблички мерцали в свете ламп дневного света. Пара кондиционеров освежала атмосферу и охлаждали серверы.

При моём появлении сотрудники резво вставали и кланялись, но никто не произносил при этом ни слова. Графиня провела меня через весь отдел в самый конец, где позвонила в кабинет с табличкой, извещавшей, что за дверью находится «Директор Шевцов А. И.». Нам открыли почти сразу. Молодой человек в сером костюме бросил на меня цепкий взгляд, поклонился, затем так же поприветствовал графиню.

— Андрей Иванович на месте, — сказал он тихо. — Прошу.

Дверь распахнулась, и мы вошли в маленькую аскетичную приёмную. Пахло освежителем с лавандовыми нотками, но едва ощутимо. В углу примостилась в керамической кадке полуметровая пальма, из-за которой торчал носик пластмассовой лейки. Секретарь быстро пересёк помещение и исчез за второй дверью — такой же безликой, как и все остальные в отделе. Появился он спустя полминуты.

— Прошу, — парень придержал для нас дверь.