Марк Твен

Сэм рос нервным ребенком. Но, к счастью, у дяди Куорлза была ферма неподалеку от Флориды. Там был чудесный воздух; к тому же детей превосходно кормили («жареные цыплята, поросята, дикие и домашние индейки, утки и гуси, свежая оленина, белки, кролики, фазаны, куропатки, перепела; сухарики, горячая драчена, горячие гречневики, горячие булочки, горячие маисовые лепешки; вареные початки молодой кукурузы, бобы, фасоль, томаты, горох…» — так начинается длинный перечень блюд, которыми, вспоминал Твен, угощали на ферме дяди Куорлза). Болезненный мальчуган стал превращаться в крепыша.

Отец проводил большую часть времени в лавке. Помимо торговли, он пытался вести кое-какие юридические дела, но все это приносило мало дохода.

Прошло немного времени, и Джон Клеменс, разойдясь с Куорлзом, открыл собственную торговлю. Но и собственная торговля не поправила дела. Отец Твена увлекся идеей изобретения «вечного двигателя». Все его усилия, естественно, ни к чему не привели. Тогда он решил сделать еще одну попытку добиться расцвета городка, в котором жил.

Флорида стоит на речушке Соленой, менее чем в сотне километров от мощнейшей водной артерии — Миссисипи. Беда только в том, что Соленая не судоходна. В начале 1837 года законодательные органы штата Миссури назначили Клеменса руководителем группы из шестнадцати человек, коей разрешено было собирать средства для создания Навигационной компании реки Соленой. Но у тех, кто верил в перспективы речушки, денег не было, а богатые люди опасались вкладывать средства в столь ненадежное предприятие.

Возник также проект строительства железной дороги от Флориды до другого поселка под пышным названием Париж. Но и это дело не было осуществлено. И по сей день Флорида лежит в стороне от железных дорог, а выражение «плавать по Соленой» стало означать «терпеть неудачу».

Куорлз с его навыками плантатора вовсе отказался от малоприбыльной лавки, купил рабов и стал выращивать пшеницу да разводить скот. А Клеменс снова решил переменить место жительства.

Вскоре вся семья очутилась в местечке Ганнибал. Уж этому-то селению, уверенно говорил Джон Клеменс, суждено блестящее будущее. Ганнибал стоит не на каком-нибудь жалком притоке, а на самой Миссисипи. В ноябре 1839 года будущий писатель впервые увидел столь полюбившуюся ему реку.

Миссисипи — основная транспортная артерия для огромной части страны. Река берет начало у самых границ Канады. Приток Огайо протекает по богатейшим районам так называемого Среднего Запада, а приток Миссури глубоко проникает на северо-запад.

До появления пароходов сельскохозяйственные продукты со всей долины реки сплавлялись вниз по течению на больших баржах. Вверх по течению суда приходилось тянуть бечевой. Дорога в оба конца занимала порою весну, лето и осень. Пароходное движение вызвало подъем сельского хозяйства на всем протяжении Миссисипи. Многочисленные пароходные линии нуждались в лоцманах, капитанах, матросах. Река была источником существования для тысяч и тысяч людей.

Ганнибал лежит примерно в двухстах километрах к северу от Сент-Луиса. Там останавливаются пароходы всех линий, обслуживающие верхнюю часть реки.

Ганнибал отнюдь не был таким патриархальным, сонным и милым городком, каким изображен Санкт-Петербург в «Приключениях Тома Сойера». На улицах городка то и дело появлялись телеги с грузом для прибывающих пароходов.

Ко времени переезда Клеменсов в Ганнибал там насчитывалось около тысячи жителей, и они трудились на бойне, фабрике виски, мельнице, кожевенном заводе, табачной фабрике, лесопилках, на пароходной пристани, в кузнечных мастерских, а также в лавках и постоялых дворах, расположенных на Главной или Второй улице. Вскоре население городка удвоилось, а к тому времени, когда Сэм Клеменс начал превращаться в юношу, утроилось.

В годы детства Твена по незамощенным улицам Ганнибала гнали свиней на бойни, и запах гниющих отбросов отравлял воздух. В 40-х годах прошлого века Ганнибал то и дело охватывали эпидемии. Источником миазмов были не только бойни, но и речушка Бэр-Крик, в которой так любили купаться местные мальчуганы.

Летом на улицах Ганнибала пыль поднималась столбом. Весной и осенью городок был покрыт непролазной грязью. Местная газетка как-то писала, что лужи на площади рядом с Главной улицей достигли почти «трехфутовой глубины».

Даже Миссисипи с ее пароходами, баржами и плотами не помогла Клеменсу добиться желаемого. Его неудачи начались с того, что делец Айра Стаут, которому он продал свою собственность во Флориде и у которого приобрел несколько строений в Ганнибале, основательно надул его. Чтобы раздобыть товара для новой лавки, пришлось залезть в долги.

Строя свои планы превращения пустующих земель в богатейшие житницы, ручейков — в судоходные реки, а жалких деревушек — в обширные города, Джон Маршалл Клеменс заранее обрекал себя на поражение, ибо в «деловом» мире, где царил обман, где ловкие мошенники грабили всех, кто попадался на глаза, он пытался действовать честно, проявлял прямодушие, охотно верил людям и чуждался темных дел.