Марк Твен

Одна из величайших условностей жизни взрослых людей — религия. Как по-мальчишески беспощадно с ней разделывается Том Сойер! Его детский ум свободен от трепетного уважения обрядности, религиозных атрибутов, общепризнанных канонов. Церковная служба наводит на него лишь одуряющую скуку. Проделка с пуделем, который поднял невообразимую возню в церкви во время воскресной службы, — превосходный контраст к чопорной церковной обрядности. Кроме того, эта комическая сцена прекрасно раскрывает психологию взрослых молящихся: все присутствующие в церкви были очень рады неожиданному развлечению, их лица покраснели от усилий удержать смех. Смотреть на пуделя, тщетно старающегося достать собственный хвост, куда веселее, нежели слушать изнуряющую проповедь пастора. Ребяческая проделка дает Твену возможность показать, что хождение в церковь лишь дань «общепринятому», а проповеди — убийственная скука. «Все вздохнули с облегчением, когда эта пытка кончилась и пастор сказал «аминь», — заканчивает автор.

Сцена эта — образец художественного мастерства Твена-реалиста. В ней столько движения, веселья, выразительности и художественного лаконизма, что она так и просится на полотно живописца. На какое-то краткое мгновение Твен сумел представить «молящихся» без мины благочестия, которая обязательна во время церковной службы. При этом писатель раскрыл многое — нравы, вкусы, отношение к религии и религиозной обрядности со стороны американца. Такими, как у Твена, могли бы быть «молящиеся» в народной юмореске; такой рассказ вызвал бы раскатистый хохот у плотовщиков на реке Миссисипи или у горняков Невады. Это типичнейшая «проделка» в народном вкусе, когда жук, пудель и лукавый мальчишка привлекают всеобщее внимание, а на долю проповедника не остается ничего. Твен сказал здесь самое главное: американец относится к религии и религиозной обрядности, как к привычному ярму — терпит его, но не любит, а при случае раскрывает это в беспощадном юморе.

Так же легко, без нарочитости, дидактизма и излишнего пафоса, Твен-юморист подвергает критике и мертвящую систему школьного обучения: зубрежку, отупляющую рутину, розги, побои, тупой формализм. Школа не калечит душу Тома Сойера только потому, что мальчик живет другими захватывающими интересами.

Хотя повествование о школьных невзгодах Тома Сойера идет в тонах мягкого юмора, школа для него — «тюрьма и кандалы», а время от воскресенья до воскресенья — «неделя мучений». Автор употребляет выражение «замученные и задерганные мальчики», «отупевшие дети».

В «Позолоченном веке» Твен так описывает школу, в которой учились юные Гаукинсы: «Заведение, где нежное, юное поколение ежедневно в течение восьми или десяти часов зубрило наизусть уйму всякого непонятного вздора из книг и отвечало заученное слово в слово, как попугаи, — так что законченное образование состояло единственно в приобретении постоянной головной боли и в уменье читать не останавливаясь, не понимая прочитанного».

Сам Марк Твен в детстве учился именно в такой школе в Ганнибале, «у миссис Хор на Мейн-стрит».

Описательный тон «Позолоченного века» при изображении школьной жизни отвергнут Твеном в новом романе. В «Приключениях Тома Сойера» Твен действует как художник — не рассказывает, а показывает. Одна сцена сменяется другой. Автор не только рисует учителя Доббинса как «злопамятное животное», которому «доставляло удовольствие наказывать за малейший проступок», но и изображает сцены расправ учителя с детьми. Порка, порка, порка — лейтмотив страниц романа, посвященных описаниям школьной жизни.

Твен мастерски показывает неудержимое, со дня на день растущее чувство ненависти учеников к учителю — пьянице и драчуну. Между двумя сторонами идет настоящая война. Сначала «большой урон» терпят ученики, а под конец позорное поражение — учитель. Сцена, в финале которой позолоченная лысина Доббинса воссияла перед целым городом во время публичных экзаменов, очень напоминает «проделку» с прокурором г. Карсона Бекомбом, описанную в «Закаленных». И там и здесь в шутке принимают молчаливое участие жители целого города. Но есть и разница. В «Закаленных» шутка совершается потехи ради. В «Томе Сойере» ученики мстят учителю за побои и истязания, которые они терпели целый учебный год.

Герой романа Том Сойер ненавидит школьные и всякие другие условности: его всегда заставляют делать то, чего он не хочет, потому что «так надо». Он же — увлекающий и увлекающийся — живет страстно и самобытно, стараясь избежать любой узды. Недаром на первой странице романа тетя Полли высматривает озорного Тома «между грядками томатов и высокой сорной травы». Буйная трава, растущая вопреки садовым условиям, — это символ натуры Тома Сойера, еще не появившегося в романе, прелюдия ко всем проделкам непокорного мальчугана-сорванца, инстинктивно восставшего против уродств застойной мещанской жизни.