Марк Твен

Империалисты прятались за спину народа. Сенатор Генри Лодж заявлял, что американский народ и экономические силы, которые являются основой всего, влекут США вперед к экономическому господству над миром.

Агрессивные планы американских монополистов включали обширные территории: Латинскую Америку, страны, расположенные в бассейне Караибского моря (Куба, Колумбия, Доминиканская республика, Гаити, Мексика, республики Центральной Америки и др.).

Порабощение этих стран было лишь первым этапом борьбы американских капиталистов за мировое господство. Американские монополисты, решая «неотложные задачи» своего бизнеса, захватывали новые территории, расширяли «сферы влияния» — торогово-экономические, политические. Совершенствуя колониальные методы, они устремлялись на Филиппины, в Китай, Конго, Персию, Трансвааль, захватывали «ничейную» землю, душили всякое проявление национального протеста в порабощенных странах и твердили о благодетельном влиянии демократической Америки, несущей «свет христианской цивилизации» малым народам.

Марк Твен определял такую политику кратко и выразительно: «Это вежливая фраза, которая означает грабеж вашего соседа».

Еще в середине XIX века американские дельцы протянули свои руки к Гавайе. Миссионеры насаждали на островах христианство, в то время как промышленники вкладывали свои капиталы в производство сахара. Американские купцы и плантаторы составляли основную часть белого населения островов. Американская печать 70-х годов вела бурную кампанию за аннексирование островов. Иронические письма Марка Твена с Гавайских островов с предельной очевидностью раскрывали в свое время хищнические планы его соотечественников («благодаря аннексии мы получили бы пятьдесят тысяч туземцев — дешевле пареной репы», — писал он) и сатирически изображали «нравственное величие нашей превосходной, священной цивилизации», которой можно «осчастливить островитян».

В 1893 году в Гавайе произошла организованная американскими властями «революция», свергнувшая королеву и провозгласившая республику; был поднят американский флаг и в гавань введен американский крейсер для «подавления воли туземцев». Американская общественность, не привыкшая еще к подобным методам, бурно протестовала против такого «присоединения». Даже в правительственных кругах раздались голоса в защиту прав гавайцев. Борьба вокруг Гавайи велась до 1898 года, когда постановлением конгресса острова были присоединены к Соединенным Штатам Америки.

«Право называть себя Америкой Соединенные Штаты взяли силой, дредноутами и долларами, нагоняя страх на соседние республики и колонии», — писал спустя четверть века Владимир Маяковский в книге «Мое открытие Америки».

Захват Кубы протекал иначе. Американскому общественному мнению он был преподнесен под видом «освободительной войны»: американцы «освобождали» Кубу от владевших ею испанцев. В резолюции конгресса США были такие лицемерные строки, обманувшие миллионы простых граждан США: «Народ Кубы есть и по праву должен быть свободен… и независим… долг США — потребовать от Испании немедленного отказа от управления и отвода ее вооруженных сил с Кубы и кубинских вод»[431].

Гигантские плантации сахарного тростника и табака Кубы, залежи руды и нефти, прибыли от торговли фруктами — вот что на самом деле притягивало сюда американских дельцов.

В 1898 году разгорелась испано-американская война за Кубу и Филиппины, — первая война эпохи империализма, как определил В. И. Ленин. Многие тысячи американцев восприняли ее в духе официальных версий буржуазной прессы. Марк Твен, например, писал Твичелу: «Я никогда не восхищался войной, даже в истории, но сейчас я наслаждаюсь потому, что она значительнее всех ранее бывщих сражений, насколько я знаю. Очень почетно сражаться за собственную страну. Но что может быть более прекрасным, чем борьба за благо других людей»[432].

Победы американского флота (особенно у Манилы) принесли выгодный мир: Испания оставляла свободной Кубу, отдавала Америке Порто-Рико и Филиппины. Войска американского генерала Леонарда Вуда на три года оккупировали Кубу, а в 1902 году по конституционной конвенции Кубинская республика стала под протекторат Америки.

Не успели американцы утвердиться на Филиппинах, как острова были охвачены волной восстания: Филиппины еще до окончания испано-американской войны объявили себя независимыми и организовали свое правительство. В 1899 году восстание вспыхнуло в Маниле, где стоял американский гарнизон, и на островах разгорелась настоящая война между американской армией и непокорными туземцами. Ход последующих событий этой первой империалистической войны, «вызванной, — по определению В. И. Ленина, — дележом добычи между двумя разбойниками»[433], откровенно обнажил ее истинную сущность. Миссия американской армии ясно обозначилась как колонизаторская, маска «освободителей» стала восприниматься как издевательство. В США нарастало возмущение против действий правительства и военщины.