Марк Твен

Путешествие Гека и Джима по реке Миссисипи дает возможность автору представить широкую панораму жизни на юге страны: застойную жизнь провинции, убожество городов и фермерских хозяйств (ферма Фелпса характеризуется как «захудалая хлопковая плантация»), алчность собственников, их моральную низость, тупость, кровавые преступления.

Одним из наиболее трагических и выразительных эпизодов в романе является убийство беспомощного старика Богса. Боге — «самый добродушный пьяный дурак в Арканзасе» — имел несчастье задеть самолюбие богатого и влиятельного джентльмена. Боге застрелен среди бела дня на глазах у огромной толпы. Убийца — полковник Шерборн, — уверенный в своей полной безнаказанности, спокойно уходит с презрительной миной, а толпа растерянно теснится вокруг убитого. Тупой, давящий ужас этой кровавой сцены Марк Твен передает одной, почти символической деталью: на грудь умирающего хрипящего старика положили тяжелую библию — как раз на то место, куда вошла пуля убийцы. Оправившись, толпа угрожает Шерборну, но он, издеваясь, разгоняет ее.

Эти страницы романа написаны мастерски. О них с восторгом отзывается Теодор Драйзер. В своей статье «Два Марка Твена» он пишет о «суровой, беспристрастной, правдивой картине, где показан мужественный человек, противостоящий безрассудной, обезумевшей толпе. Эта сцена могла бы быть написана и Бальзаком, и Толстым, и Салтыковым»[305]. Но Драйзер игнорирует главный смысл описанных Твеном событий… Шерборн такой же линчеватель, как и те, против кого он обороняется. Марк Твен — художник: он показывает и обобщает.

Шерборн, насильник и убийца, трусливая толпа, позволяющая убить безоружного старика, — эти типические образы, выписанные Твеном, характеризуют главнейшую черту жизни США — безграничный буржуазный индивидуализм.

Рабовладельческий Юг представлен в романе средоточием кровавых феодальных пережитков. Описание родовой вражды между семьями Грэнджерфордов и Шефердсонов — надолго запоминающаяся страница истории Америки середины XIX века.

Рассказ об этой кровавой распре передан на языке Гека Финна — полуребенка, плохо разбирающегося в происходящем. Его наивная речь еще больше оттеняет бесчеловечную, бессмысленную жестокость враждующих родов. Дикий обычай позволяет взрослому человеку преследовать четырнадцатилетнего мальчика и застрелить его, безоружного, в упор; трем дюжим молодцам в течение нескольких часов осаждать старика из «враждебной» семьи; истребить всех мужчин Грэнджерфордов. И все это делается во имя «вражды», причины которой давно забыты самими участниками кровавых побоищ.

Роман Марка Твена нельзя рассматривать изолированно от предшествовавших ему произведений. В очерках «Жизнь на Миссисипи» Твен изобразил Юг как оплот реакционных средневековых пережитков. Обращение к недавнему мрачному прошлому в романе имеет, несомненно, прямое отношение к реальной действительности того времени, когда создавался роман.

Содержание романа — протест Марка Твена против феодальных пережитков, расизма в современном ему американском обществе, особенно в южных штатах, отданных во власть реакционеров.

Этому содержанию подчинены и многочисленные литературные пародии, которыми наполнен роман. Они имеют ту же самую направленность, что и критика литературы и искусства южных штатов 80-х годов, которую дал Марк Твен в «Жизни на Миссисипи».

Писатель показывает, что головы самых простых людей забиты псевдоромантической чепухой. В семье фермера дети имеют такие пышные имена: Томас-Франклин-Бенджамен-Джефферсон-Александр Фелпс, Матильда-Анджелина-Арминта Фелпс.

Настоящим бедствием является повсеместное увлечение «кладбищенской» поэзией и мелодраматической, самого дурного вкуса, живописью. Рисунки и стихи девицы Эмлин Грэнджерфорд — сатирически заостренные пародии Твена на въедливую и неистребимую «романтизацию» жизни.

«Кровавая клятва» «разбойников шайки Тома Сойера», их нападение на «караван испанских купцов и богатых арабов», который оказался приготовительным классом воскресной школы, старая жестяная лампа, изображающая лампу Аладдина, — все это пародийные выпады Марка Твена против засилья детективно-романтической литературы.

Пародийный тон достигается с помощью того, что автор приводит в столкновение нелепые книжные выдумки со здравым смыслом, «романтическое» — с реальным и обыденным. Так, например, Гек Финн предлагает простейший план освобождения Джима, запертого в хижине на задворках фермы Фелпса: отодрать забитое доской окошко лачуги, выпустить Джима, сесть на плот и удрать. Том Сойер недоволен: «не по правилам». В книгах сказано, что в таких случаях нужны: веревочная лестница, запеченная в пироге, дневник, написанный на рубашке чернилами «из ржавчины и слез», подкоп под хижину, свет гнилушек вместо фонаря, надписи вроде: «Здесь разорвалось плененное сердце», высеченные на камне, и гремучая змея в качестве «бессловесного любимца» узника.