Марк Мидлер. Повесть о фехтовальщике

– Вы обратили внимание, – сказал он, высоко подняв вооруженную руку, на то, что я не ответил на конкретный вопрос: как сегодня при помощи фехтования защитить свое личное достоинство и честь? И возможно ли это? Во всяком случае, не дал вам коротких и простых решений. Только поставил проблемы и дал пищу для размышлений. Смысл нашего мастер-класса состоит не в том, чтобы вы получили готовые ответы, а в том, чтобы начали думать в предложенном направлении.

Молчание, потом опять поднялись руки.

Полненькая, симпатичная девочка в очках, очень тихо, очень застенчиво:

– Марк Петрович, можно спросить? А если… а кого берут в фехтовальщики?

– Как тебя зовут?

– Ира Смольянова. А что, нельзя спросить?

– Нужно. С твоей комплекцией, Ира, и тоже в очках блистала на фехтовальных дорожках чемпионка мира Эмма Ефимова. Она изобрела неповторимый прием, названный в ее честь «крючок Ефимовой». Эмму называли «грозой чемпионов». Так что приходи и занимайся фехтованием, уверен, что тебе будет интересно. Еще вопросы?

Из зала громко:

– Покажите этот крючок, пожалуйста!

– Прием кажется несложным. У вас может даже возникнуть ощущение, что его может выполнить любой. Но… тонкость-то в том, в какой момент вы сделаете «крючок» и попадете ли в цель. Ефимова была неожиданна, внезапна, молниеносна и точна.

Марк дает мне команду «Ан гард» и показывает прием.

– Разрешите вопрос, Марк Петрович, вопрос сложный, зато глупый, – поднялся Сергей-ботан. – Если бы мировая четверка во главе с вами фехтовала против мушкетеров Атоса, Портоса, Арамиса и д’Артаньяна, у кого больше шансов выиграть?

– Этот вопрос часто задают фехтовальщикам… Как ты думаешь, в чем отличия между человеком, который фехтует, рискуя быть раненым или убитым, и спортсменом, победа которого сводится к нанесению условных уколов условному противнику?

– Ну, думаю, что…

– За несколько сотен лет, которые прошли со времен мушкетеров, фехтовальщики забыли многие старинные приемы, но придумали множество новых. В целом, я склоняюсь к тому, что техническое превосходство было бы на стороне спортивного фехтования. Но, учитывая психологию дуэлянта, я бы не решился отдать победу спортсмену. Опасность гибели, по-моему, побуждает большинство людей особенно ценить свою жизнь и сконцентрировать все свои силы, чтобы избежать поражения. Конечно, спортсмен тоже концентрирует все силы для своей победы. Но это не сравнимо с опасностью смерти. Поэтому спортсмен-чемпион за счет блестящей техники, скорее всего, нанесет ранение мушкетеру, и, быть может, не одно. Мушкетер же, скорее, зарежет спортсмена, если тот пропустит хоть один боевой мушкетерский прием. Но, в общем-то, вопрос сложный и не такой уж и глупый, – улыбнулся Марк. – Во всяком случае, будь у меня машина времени, я бы не рвался к дуэли ни с мушкетерами, ни с гвардейцами кардинала. Лучше быть на минуточку трусом, чем на всю жизнь мертвецом.

– Марк Петрович, а вам приходилось быть трусом?

– Мне и мертвецом не приходилось. Кто еще что хочет спросить?

Из задних рядов выходит длинный переросток, в руке бумажка.

– Я из Инта кое-что скачал, можно?

– Как зовут?

– Да не важно, можно прочитать? Это про фехтование.

– Важно, важно. И как зовут, и что там про фехтование.

– Олег я.

Из зала:

– Олег – вещий он! Много вещей знает!

– Ну и? – подбодрил Марк.

Олег неторопливо расправил бумажку и прочитал:

– «Один средневековый капитан, будучи вызванным на поединок, выбил шпагу из рук противника и отпустил его с миром и добрым напутствием. Когда же победитель повернулся, готовясь уйти, пощаженный противник подобрал выбитую шпагу и заколол капитана со спины». Это же подло, Марк Петрович!

– А не поворачивайся спиной к побежденному.

– Как это не поворачивайся, Марк Петрович, не понимаю! Вот и Швабрин в «Капитанской дочке», тот же – извините – ведь мерзавец! Вы помните его дуэль с Гриневым. Когда тот обернулся на крик слуги, Швабрин этим воспользовался и нанес Гриневу смертельную рану.

– Во-первых, Швабрин нанес укол Гриневу не в спину, а в грудь, – сказал Марк. – А во-вторых, у нас разрешены уколы в спину. Правила позволяют.

– Об этом и речь! Значит, что – непорядочность разрешена?

– Ан гард! – скомандовал Марк и двумя атаками прижал меня к стене зала. Несколькими приемами заставил пригнуться и, вытянувшись во весь рост надо мной, нанес под прямым углом болезненный укол мне в спину.

Остановились. Сняли маски.

– Это называется «горбушка». Изобрел прием чемпион мира 1965 года в личных соревнованиях по рапире Герман Свешников, – Марк, поправив погнувшуюся рапиру, продолжал: – И лежачему тоже можно нанести укол до остановки боя судьей. Упал? Не падай. Или защищайся, упав! Тогда будешь молодцом. Это совсем другая мораль, чем у Пушкина, спортивная мораль. В каждое время и в каждом месте – своя мораль, свое благородство и своя низость. Есть правила, их надо соблюдать. В их границах цель – разгромить противника – оправдывает средства.