Марк Красс

Бывшие консулы часто направлялись в неспокойные провинции, туда, где шла война или существовала угроза таковой. В настоящее время самой желанной для проконсульства провинцией считалась Азия. Восток давно стал привлекательным местом для честолюбивых римлян: там можно было быстро обогатиться, заслужить триумф и немалую славу. Помпей и Красс конечно же мечтали получить именно эту провинцию, но, увы, место было прочно занято. Луций Лукулл — этот изнеженный аристократ — сменил расшитую пурпуром и золотом тогу сенатора на плащ военачальника и блестяще справлялся со своими обязанностями. С небольшой армией он громил стотысячные понтийские и армянские войска и неутомимо гонялся за грозой Рима Митридатом по необъятным просторам Азии. Лукулл ничего не требовал от Рима, а лишь регулярно отправлял в Италию огромную добычу, захваченную на поле битв и в покоренных городах. Естественно, многих в Риме жгла зависть по поводу успехов Луция Лукулла, но не было ни малейших оснований его сменить.

Волей-неволей Помпею и Крассу пришлось отказаться от государственной деятельности и начать жизнь обычных частных лиц. Красс вернулся к своим привычным делам, то есть занялся приумножением своего, и без того огромного, состояния. Вскоре он с лихвой возместил средства, потраченные на праздник Геркулеса во время консульства. Иногда он посещал заседания Сената, изредка упражнялся в ораторском искусстве, выступая в качестве адвоката в судах. Словом, Красс делал все, чтобы римляне не забыли о его существовании, и терпеливо ждал своего часа.

Труднее приходилось Помпею. Еще юношей он одержал множество великих побед, добился необычайных почестей и высшей власти. Ему, привыкшему к почету, вниманию, поклонению толпы, было мучительно больно оказаться не на вершине славы. Голос его редко слышали на форуме и тем более в Сенате, который не мог простить молодому выскочке введение законов, направленных на ограничение власти этого органа римской олигархии. Помпей не мог, подобно Крассу, заняться прибыльным делом, ибо владел одним-единственным искусством — воевать, да и не видел себе никакого занятия в мирной жизни.

Более двух лет прославленный военачальник не находил себе применения. И вот наконец ему представился случай вернуться к своему ремеслу. В Риме все чаще стали раздаваться голоса о необходимости покончить с пиратами, которые превратили Средиземное море в свое государство. Помпей явился в Сенат и, как обычно, потребовал предоставить ему полномочия для войны с киликийцами. Сенат попытался отказать Помпею, ссылаясь на то, что этим делом по традиции должны заниматься консулы или проконсулы. Но Помпей почувствовал запах войны и теперь шел к своей цели напролом. Его клиенты завалили обещаниями и подачками народ, часть сенаторов получила богатые подарки, в защиту Помпея выступили народные трибуны. Его поддержал блистательный оратор Марк Туллий Цицерон.

Помпей добился неограниченных полномочий и немедленно отправился на долгожданную войну. Ему в три месяца удалось разгромить пиратские флотилии и овладеть разбойничьими крепостями на побережье Киликии и Ликии. Успех был небывалым. Около четырехсот кораблей и лодок Помпей захватил, всего было уничтожено до тысячи трехсот кораблей. Погибло около десяти тысяч пиратов, более двадцати тысяч пленено. Наконец-то море стало безопасным для плавания, начала возрождаться совсем было захиревшая торговля. В короткий срок Италия, которой до войны грозил голод, была завалена хлебом, резко упавшим в цене.

Военачальник в полной мере использовал плоды своих побед. Он потребовал передать в его руки восточную войну, и Сенату пришлось молча уступить требованиям победителя. Из Сирии срочно отозвали Лукулла, а на его место отправился Помпей. И здесь удача не покинула соперника Красса. Он одержал много побед, но главным результатом его походов стало то, что самый коварный враг Рима, понтийский царь Митридат, преданный войском и собственными сыновьями, был вынужден покончить с собой.

Новые успехи Помпея были для Красса как кость в горле. Он не мог ничего противопоставить им, кроме как побороться за еще одну высокую должность. Красс без особых усилий был избран цензором, так что в некоторой степени богач удовлетворил свое честолюбие. За время цензорства честолюбец не совершил ничего достойного и значительного. Единственное, он попытался присоединить к Риму ослабевший Египет, но тут воспротивился его товарищ по должности Лутаций Катул, едва ли не самый миролюбивый из всех цензоров. Он не допустил новой войны, да еще и за морем, и затея Красса провалилась.

Красс и Помпей так были заняты соперничеством, что не заметили появления конкурента в борьбе за славу, почести и должности. Это был молодой, но быстро набиравший вес в глазах и сердцах римлян Гай Юлий Цезарь. Некогда его разглядел Сулла, заявив, что в этом мальчишке «много Мариев», но ни Красс, ни Помпей не обладали проницательностью Суллы и вскоре забыли его слова.