Марк Красс

Крассу удалось собрать шесть легионов, но эти тридцать тысяч воинов были жалкой пародией на непобедимые римские армии. В это время Рим продолжал вести войны за пределами Италии: Помпей сражался в Испании с Серторием, а затем с его преемником Марком Перпеной; Марк Лукулл наводил порядок во Фракии, а Луций Лукулл бесстрашно преследовал Митридата и армянского царя Тиграна. Лучшие солдаты Рима сражались под началом этих военачальников. Марку Крассу достались в основном лишь нищие голодные плебеи, вольноотпущенники и прочий сброд. Таких легионеров раньше даже не призывали на службу, а сами они и не взяли бы в руки меч, если бы не находились на грани голодной смерти. У другого на месте Красса опустились бы руки, но богач прекрасно понимал положение вещей и не требовал невозможного. Почти целиком на свои средства Красс вооружил легионы, снабдил их продовольствием и повел навстречу врагу.

По дороге к нему присоединились десять тысяч легионеров, оставшихся после поражения консульских армий. Таким образом, к границе Пицена Красс приблизился во главе сорокатысячной армии. Здесь претор остановился, намереваясь в случае необходимости закрыть рабам дорогу на Рим. Своему легату Муммию Красс приказал с двумя легионами следовать за Спартаком.

— Ты должен идти по пятам рабов, но не вступать в сражение, — строго наказал претор своему легату. — Ежедневно посылай ко мне двух человек — утром и вечером. Через них сообщай обо всех действиях Спартака. Старайся по возможности брать в плен рабов из числа посланных за продовольствием или просто отставших. Все, что узнаешь у пленных относительно планов гладиаторов, немедленно сообщай мне.

Муммий довольно быстро нашел войско Спартака и десять дней следовал за рабами, в точности исполняя приказ претора. На одиннадцатый день от гладиаторского войска откололась примерно тысяча человек и осталась стоять на дороге. Остальное войско ушло вперед.

Остановился и Муммий с двумя легионами, разбив недалеко от неприятеля лагерь. Утро следующего дня не принесло никаких изменений: Спартак, как донесла разведка, ушел вперед, а отколовшаяся часть его войска продолжала стоять на пути римлян.

Муммий не знал, на что решиться: с одной стороны, претор запретил ему вступать в битву, с другой стороны, отряд мешает следовать за Спартак. Его, конечно, можно обойти стороной, но глупо оставлять у себя в тылу врага, если его можно с легкостью уничтожить.

Рабы не выдержали первых же ударов римлян и, лениво отбиваясь, начали отступать. Легионеры Муммия, предчувствуя легкую победу, усилили натиск. Преследуя рабов, они расстроили свои ряды, часть их в надежде на добычу устремилась в гладиаторский лагерь. Увлеченные преследованием противника, римляне не сразу заметили, как из-за холмов вышли стройные ряды гладиаторов; еще одна колонна врагов появилась из ближайшего леса. Ликторы Муммия затрубили отход, но было уже поздно: рабы со всех сторон набросились на легионеров, чей боевой опыт у многих исчислялся несколькими часами. Бросая оружие и походные мешки, воины легата обратились в бегство. От полного уничтожения их спасло лишь то, что у рабов не оказалось конницы.

Еще один день Муммий потратил на то, чтобы собрать разбежавшиеся легионы. С такими вояками легат не мог преследовать Спартака, и он принял единственно верное решение — вести свое «храброе воинство» к Крассу.

Претор долго и терпеливо слушал легата. По мере приближения рассказа к концу все больше хмурились брови Марка Красса, нервно подергивалась щека.

— Как же ты допустил такой позор? — спросил Красс Муммия, когда тот закончил горестное повествование. — Предположим, тебя заманили в засаду, на войне всякое случается. Допустим, враги сильнее, но ведь у тебя оставались еще два пути: умереть или отступить более-менее организованно.

— Рабов было тысяч пять, не больше. Спартак с основными силами ушел на юг. С ними можно было бороться, и даже успешно, но только не с такими легионерами, — оправдывался Муммий. — Меня победила не сила рабов, но трусость собственных легионеров. Проклятые плебеи повернули вспять, едва мечи гладиаторов коснулись их щитов. С таким войском и тебя, претор, постигнет участь Геллия и Лентула.

— Это мы еще посмотрим… — голос Красса не предвещал ничего хорошего. — Легат, какая когорта покинула поле боя первой?

— Где тут разберешься: бежали все кроме ветеранов.

— И все же найди виновных, Муммий, иначе наказаны будут оба твоих легиона. Мне бы не хотелось быть излишне жестоким.

Мимо военачальников устало брели участники неудачного сражения с рабами. Взгляд Красса вдруг остановился на одном из легионеров. По его развязной походке и лицу было видно, что воин успел залить горечь поражения доброй порцией вина.

— Эй, легионер, где твой меч? — спросил претор.

— Там, на поле… — неопределенно махнул рукой воин и, стараясь ступать как можно ровнее, двинулся дальше.