Марк Красс

– Парфия не возвратила земли, захваченные у Армении, – настаивал на своем Красс. – Мы не можем бросить в беде своего союзника, иначе другие народы перестанут уважать римлян.

– Еще не известно, чем окончится авантюра Цезаря в Галлии, а Красс хочет втянуть Рим в новую войну, – упорствовал Катон, не обращая внимания на метавшего молнии Красса. – Я считаю недопустимым без весомых причин начинать войну с народом, связанным с Римом договором о дружбе.

Крассу не удалось на этот раз убедить сенат в необходимости начать войну с Парфией, но никто не сомневался, что консул добьется своего. И действительно, Марк Красс принялся собирать сведения о нарушениях парфянами границ римских владений. Шпионами парфянского царя были объявлены разбойники и киликийские пираты. Спустя месяц консул представил столько доказательств и свидетельств вероломства парфян, что сенату оставалось только удивляться – как этому народу до сих пор еще не объявлена война.

Получив согласие сената, Красс теперь должен был заручиться поддержкой богов. Без благословения жрецов, без объявленных ими благоприятных знамений не решился бы выступить ни один военачальник.

Первым делом Красс решил посетить храм Юпитера Статора. Приблизившись к дверям храма, консул вдруг споткнулся о случайно подвернувшийся камень.

Марк Красс никогда не отличался особой богобоязненностью и не слишком верил в различные жреческие хитрости, но именно в эту дурную примету он почему-то верил. Видимо, поэтому Марк Лициний всегда ступал осторожно, глядя под ноги. Но так всегда и бывает: случается то, чего больше всего опасаешься.

Красс даже изменился в лице. С удивлением и страхом он уставился на злосчастный камень.

– Откуда он здесь взялся? – с едва заметной дрожью в голосе изумился консул и окинул взором абсолютно чистую мостовую.

Разбираться было некогда.

– Возьми-ка этот камень, Галл, и отнеси в храм, – приказал Красс рабу. – Может, жрецы что-нибудь посоветуют.

Мудрый служитель Юпитера быстро понял, в чем дело.

– Это боги предупреждают тебя, Марк Лициний: сдержи гордыню. Ты смотришь вдаль и строишь грандиозные планы, однако не видишь, что делается вокруг тебя, не смотришь себе под ноги.

– Как же мне быть?

– Этот камень можно попытаться обратить в доброе знамение.

– Сделай же хоть что-нибудь, добрый жрец! – взмолился Красс.

– Очень дорого будет стоить сие священнодействие. Нужно положить камень на весы, а на вторую чашу насыпать столько серебра, сколько весит преграда на пути к твоей удаче. Серебро пойдет на нужды храма, а камень следует бросить в ту сторону, где находится твой враг.

– Я согласен, – Красс вытер пот со лба. – Галл, беги за серебром, а камень бросьте в сторону Парфии. Враг у меня сейчас один.

На следующий день Красса сопровождал Гней Помпей. Оба консула давно прекратили многолетнюю вражду, так как их интересы отныне не пересекались. У Красса Помпей нашел сочувствие и понимание, когда его постигло огромное горе – он потерял свою любимую жену; она умерла при родах. Со смертью Юлии ничто уже не связывало Помпея с Цезарем, и ранее внушавшим ему немалые опасения. Помпей инстинктивно потянулся к Марку Крассу, словно искал у него защиты и спасения от непредсказуемости бывшего тестя…

Памятуя о вчерашнем случае с камнем, столь дорого ему стоившем, Красс решил путешествовать верхом.

Сегодня Марк Лициний отправился к старинному храму Спасения, возведенному на Квиринале. По пути ему встречалось множество больших и малых храмов, возведенных в разное время. Красс не ставил целью посетить все жилища богов в Риме – это было просто невозможно, – но в некоторые он все-таки заходил. Посещая храм, Красс оставлял жертвоприношения в соответствии со значимостью бога в римской жизни.

– Ты слишком возбужден, Марк. Судя по выражению лица, ты хочешь подарить храмам все свое состояние.

– Не беспокойся, Гней, когда Красс дает деньги, чувство меры его не покидает.

Подъезжая к Бычьему рынку, спутник Красса, глядя на его высоко поднятую голову, сказал:

– Марк, умерь гордыню, впереди храм Скромности.

– Но ведь за ним следует храм Фортуны. Завернем лучше к нему.

В храме богини счастья и удачи всадники тоже особенно не задержались: оставили у подножия статуи Фортуны несколько золотых сестерциев и продолжили путь. Вслед им неслись слова благодарности и пожелания успеха во всех начинаниях от жрецов.

Советы Лицинии и упрямство Красса

Ежедневные хлопоты по подготовке парфянского похода изрядно утомляли Красса. По вечерам консул едва передвигал ноги от усталости, и единственным его желанием было побыстрее добраться до мягкого ложа и до утра забыть о делах.

Сегодня, когда Марк Лициний уже счел все дела завершенными и приказал готовить постель, явился привратник.

– Господин, к тебе женщина.

– Кто такая? – недовольно спросил консул.

– Она отказалась назвать свое имя, но велела передать: "Тебя хочет видеть та, которая могла стать причиной твоей смерти, но нынче желает уберечь от гибели".

– Нельзя ли от нее избавиться? – Красс с надеждой посмотрел на слугу.