Марк Бернес в воспоминаниях современников

Как артист кино, я стал выступать и на эстраде, считая свои выступления не столько «вокальными», сколько пропагандистскими. Я пел песни о борьбе за мир («Эскадрилья „Нормандия“», «Если бы парни всей земли»), о целине («Романтики»), о героической комсомольской юности («Москвичи» и «Вечерняя ленинградская») и много других жизнеутверждающих песен. Песни эти были созданы нашими лучшими поэтами и композиторами по мною предложенным темам и по моей инициативе. Так у меня возникла творческая дружба с Мокроусовым, Долматовским, Соловьевым-Седым, Ваншенкиным, Винокуровым, Эшпаем, Хелемским и другими.

Трезво оценивая свои исполнительские возможности, я, естественно, никогда не претендовал на звание певца-вокалиста. Больше того: ни один из слушателей и зрителей, идя на мое выступление, не ждал от меня «чистого вокала». Этого требует от меня лишь небольшая группа музыкальных теоретиков. Тем не менее, я берусь утверждать, что жанр, в котором я работал (в данном случае я говорю не только о себе), — этот жанр обладает большой силой проникновения, доходчивости и любим народом.

16 лет тому назад в фильме «Два бойца» я сыграл роль солдата, которому режиссер вложил в уста песенку «Шаланды». Недавно в фильме «Ночной патруль», по ходу роли, мне довелось исполнить песню о Родине, вложенную в уста вора, раскаявшегося и вернувшегося на Родину. Эти две песни и явились основанием для объявления меня пошляком, возродившим воровскую романтику. Был очернен и весь мой остальной репертуар, в том числе и созданная по моей теме песня «Если бы парни всей земли», за которую сейчас композитор Соловьев-Седой представлен голосованием на соискание Ленинской премии.

По материалам фельетона «Комсомольской правды» я был привлечен к уголовной ответственности. Следствие, проведенное прокуратурой, установило, что факты, легшие в основу фельетона, не соответствуют действительности. Однако опровержение в «Комсомольской правде» не было напечатано.

Мое «Дело» обсуждалось на Коллегии Министерства культуры СССР. Меня обвиняли в том, что я своими песнями нанес вред советскому народу, обозвали хулиганом. Кроме того, я был обвинен в стяжательстве, хотя документы свидетельствовали о том, что мой среднемесячный заработок строго соответствовал ставкам для артистов моей категории, т. е. не превышал 3000 рублей в месяц. Не ограничившись жесткой проработкой на Коллегии, угрозами, оскорблениями, грубыми окриками — Министерство культуры опубликовало третью статью о «преступнике Бернесе» — на этот раз в газете «Советская культура».

И вот я — коммунист, за тридцать три года актерской деятельности не имевший ни одного взыскания, выполнявший выборные партийные и общественные работы, неоднократно награждавшийся Правительством, к пятидесяти годам тяжело больной, — отвергнут повсеместно, незаслуженно предан бойкоту. Я живу не свойственной мне жизнью человека, не участвующего в такое время в общественной и творческой жизни страны.

Многие люди склонны объяснять мои несчастья последнего времени тем обстоятельством, что 16-го апреля 1958 года, выступая в Лужниках на концерте, посвященном XIII съезду Комсомола, я проявил неуважение к тринадцати тысячам комсомольцев, не ответив песнями на их бурные аплодисменты. На самом деле, я был строго предупрежден заранее, что кроме двух утвержденных в программе песен я петь ничего не имею права. Кроме того, когда необходимость спеть третью песню была очевидна, и я на этом настаивал, ответственные за концерт товарищи еще раз предупредили меня, что… «за изменение программы правительственного концерта…» я понесу строгое наказание.

В дни работы XXI съезда КПСС в Москве проходили вечера артистов кино. Я получил приглашение от художественного руководителя ВГКО Н. А. Казанцевой выступить на одном из таких вечеров. С понятной радостью я принял это приглашение. Однако на другой день мне из ВГКО сообщили, что мое выступление снято по распоряжению т. Вартаньяна, так как есть, как он выразился, «негласное указание» Министра культуры СССР, запрещающее занимать меня в концертах. Можно предположить, что такое «негласное указание» дано на радио, телевидение, грамзапись и даже в кинематограф, где я числюсь в штате.

Уважаемая Екатерина Алексеевна!

Все это и многое другое сократило мою жизнь на несколько лет. Как всякий человек, я имею недостатки, быть может, совершал ошибки. Мне необходимо понять истинные причины моего творческого и морального уничтожения. Находиться в таком состоянии невыносимо тяжело.

Я честно рассказал Вам обо всем, что может вместить короткое письмо. Моя просьба состоит в том, чтобы мне была дана возможность трудиться в меру моих сил на пользу родному искусству. Я очень Вас прошу найти для себя возможность поговорить со мной.

С уважением

М. Бернес

3 марта 1959 г.

Из писем и откликов в защиту М. Бернеса {75}

1

Письмо из г. Одессы

Уважаемый товарищ Свиридов!

Мы прочли Вашу статью о музыке, помещенную в газете «Правда» от 17.IX.58 года.