Марк Агриппа

— Поклянись, что от тебя об этом никто не узнает не слова.

Гай Цильний Меценат стал ещё одним официальным наставником Тиберия Младшего. Агриппа уже привычно легендировал любые мероприятия в два, а то и три слоя. Основной же его задачей было изучение изначального языка и боговедение.

— Одно я уже смог понять точно. Наши боги кажутся ему жалкими, он говорит, что когда-то служил Человеку, который мог движением пальца уничтожить Целый Город. При этом он подчёркивает, тот был обычным человеком, хоть и выдающимся. Говорит, что ты на него чем-то похож, Агриппа.

— Когда он служил, и почему мне этого не рассказывал?

Меценат пожал плечами.

— Ты наверное не спрашивал, а сам он, как ты заметил, рассказывает только то, что спросишь, ни капли сверху.

— Демоновы загадки. Да как же я мог это спросить? Мне такие вопросы и в голову не приходили. Как хорошо, что ты не успел окончательно пропить свой бесценный циничный разум, теперь я понимаю, почему Он тебя выбрал.

— Он?

— Да, Гай. Я тебя, если честно, уже похоронил. Так что там? Когда и кому он служил?

— Я так понимаю, это не первая его жизнь. Как минимум, одну он уже прожил, причём довольно бурную, а скорее всего и не одну. Феномен, одним словом. Он правда сам не понимает, почему здесь оказался. Его версия — какой-то секретный научный эксперемент девяносто процентов, божественное вмешательство десять.

— Даже так? У богов есть шансы?

— У наших нет, Агриппа. Тиберий говорит, что сущёствование бога-создателя всего сущего, не смогли не доказать, ни опровергнуть даже Их учёные. Десять процентов.

— Спасибо, Гай, теперь я хотя-бы знаю, что надо спрашивать. Язык учишь?

— Тиберий просит добавить учеников. Уже подбираю.

— Зачем? Это же тайна!

— Тайна, тайна, поэтому именно я и подбираю. Раз уж ты мне доверил, не мешай, занимайся своими делами, их хватает. Тиберий феномен, он говорит, что помнит всё, что когда-то читал, а читал он очень много, Агриппа, мы себе такие объёмы информации даже представить пока не можем. И всё на изначальном. Это клад, и его надо добыть.

"…говорят, что Агриппа его заколдовал, хоть все и признают, что это только к лучшему. Теперь Меценат каждый день делает гимнастику и пешие прогулки, в еде соблюдает умеренность, видно, что у него появилась новая цель в жизни, и я связываю это с твоим Тиберием, мне кажется, что остальных учеников он взял только для вида. Но чему можно учить такого маленького? Тем более, что мальчик до сих пор молчит. Я подошла к Гаю и прямо спросила, всё таки мне не безразлична судьба родного племянника. А он, хам такой, говорит, что воспитание мужчин не бабьего ума дело, чему надо, тому и учит. Ты представляешь? На свои занятия он разрешил приходить только Агриппе и Вару, даже Октавию прогнал, причём, почти теми же словами, что и меня. А Вар незадолго перед этим объявил через глашатого на Форуме, что у него есть ещё несколько таких зеркал, что он подарил Октавии, и кто желает купить, должен отправить ему письмом своё предложение цены, через полгода Вар выберет лучшие предложения. Сколько зеркал не сказал, только, что немного. Я хотела с ним поговорить, мне ведь не тягаться с богачами, а зеркало как у мамы это просто мечта, но он сказал что давал клятву молчать, и глаза грустные, правда ему жалко меня. Это всё Агриппа! На тибрском острове не осталось свободного места, сходишь на причал и сразу стена, весь остров — уже одно огромное здание, кое-где в несколько этажей. Правда запахи там… Публий показал мне музыкальный сундочок, такая прелесть, даже не стала спрашивать цену. Он заметил моё смущение, засмеялся и ПОДАРИЛ! Он чудо! Приезжай скорее, мне не терпится похвастаться… Целую, бла-бла-бла".

— Что ты об этом думаешь?

Друз слушал в пол уха, параллельно он размышлял над, пришедшими с этой-же почтой чертежами пилорамы и поянительной записки от Вара. Он мысленно перебирал в уме подходящие для устройства плотин места, перетасовывал когорты и целые легионы, поэтому среагировал с тормоза.

— А? Ты хочешь зеркало? Я попрошу Агриппу, думаю он ими командует.

Антония натурально возмутилась.

— Причём тут какое-то зеркало? Там твой сын, чему его может научить этот гнусный развратник Гай Меценат.

Друз задумался, хохотнул и проговорил примиряюще.

— Уверен, что не тому, о чём ты подумала. Тогда он и Агриппу с Варом не пускал бы, да и рано Тиберию.

Эти пилорамы просто чудо, не дай боги такой секрет уйдёт к германцам, и правда ведь, ничего сверхсложного, могут и повторить. Вполне могут.

— … ты совсем меня не любишь!

Антония заплакала и убежала. Сейчас её лучше не трогать. Да уж, жирный боров Меценат на прогулке — это зрелище, интересно будет посмотреть. А если всё затеять прямо здесь, в Реции? Не пытаться войти с моря, всё-таки это рискованно, а наоборот, плоскодонками с истков. Все волоки мы теперь знаем. Надо написать Агриппе. Заодно и про зеркало. Друз вздохнул.

— Он не уверен, что его послали к тебе, на это только тридцать процентов, семьдесят на какого-то ещё не родившегося иудея. Какого-то сына плотника.

Заметив недоумевающий взгляд Агриппы, Меценат хмыкнул.