Марион. Мне всегда 13

Я не понимаю, почему это допускают. В чем интерес для взрослых – пускать ситуацию на самотек? Неужели все надзиратели, преподаватели вставляют в уши затычки, чтобы ничего не замечать? Что заставляет их впадать в паралич перед лицом детей, которые не видят границ? Лень, безразличие, безнаказанность? Я отказываюсь это понимать.

Одно в этой истории я понимаю наверняка. Ты и правда играла роль козла отпущения. В этом обществе всегда стремятся найти страдальца, который будет выполнять роль отдушины, слива для всеобщей тревоги, для всего негатива, что скапливается в группе. Группе обязательно нужно с чем-то бороться (в данном случае – с кем-то). За неимением барьеров, запретов, ограничителей все будут линчевать любого, на которого просто покажут пальцем. Просто потому, что он другой: слишком красивый или слишком уродливый, слишком умный или слишком глупый, слишком большой или слишком маленький, или с кожей другого цвета… Ты, моя девочка, была слишком красивой, слишком вежливой, слишком хорошей ученицей.

Возможно, мое восхищение тобой вызывает улыбку. Тем не менее это правда, я уверяю: ты была красавицей, с очаровательной улыбкой, с прекрасным чувством юмора. Мальчики интересовались тобой, потому что ты была другой. Им нравится такой тип девочек: естественные, очень симпатичные, невычурные.

Ты нравилась мальчикам. Одна из мам рассказала мне по секрету, что ее сын Рафаэль влюблен в тебя. Он так плакал, когда ты умерла. Она не пришла на похороны, но прислала мне сообщение. Затем она пригласила меня к себе в воскресенье. Я узнала, что практически каждый вечер сын рассказывает ей что-нибудь о тебе, поскольку в классе вы сидели неподалеку друг от друга.

Мама Рафаэля сказала мне, что этот год был для него сложным тоже. Он часто возвращался из колледжа совсем разбитым. 12 февраля, в среду, накануне твоей смерти, вы перекинулись с ним парой слов, когда выходили с уроков. Ты спросила: «Ты тоже думаешь как остальные?» Растерявшись, он пробормотал: «О чем ты, кто – остальные?» Это была ваша последняя беседа.

Я хотела бы вернуться назад в те ужасные дни – 11, 12 и 13 февраля. Очень сложно отыскать тебя в тех обрывках информации, которые мне удалось собрать. Итак, если кратко излагать всю ситуацию:

1. Ты сильно похудела, я отводила тебя к врачу за несколько дней до этого. Он объяснил недостаток аппетита тем, что ты носишь аппарат для исправления прикуса. Я не знала, что ты не ела в столовой. Ты не сказала ни ему, ни мне. Кто-то сказал тебе, что у тебя жирные ляжки, а ты, дуреха, такая тонкая и красивая, поверила.

2. Небольшая группа учеников доставала тебя в классе, в коридорах, в сообщениях на «Фейсбуке», и ты начала пошатываться, не выдерживая всей этой недоброжелательности.

3. Ты подумала, что должна быть как все, чтобы тебя приняли. Что ты должна перестать быть «ботанкой», то есть вежливой и умной девочкой.

Итак, 11 февраля. Ты написала какое-то сообщение на «Фейсбуке». Я не нашла его ни в отправленных, ни в уведомлениях, ни в юридическом досье… Я так и не нашла следов того знаменитого сообщения, в котором тебя все упрекали. В нем ты обозвала одну из девочек «дебилкой». Выходит, остальные имели право поливать тебя всевозможными ругательствами, а тебе нужно было всегда себя контролировать.

Зато я нашла многочисленные диалоги, которые ты вела с Маттео, одним из твоих одноклассников, который, насколько я знаю, ни разу не появился в колледже твоей смерти.

За 4 дня до этого, в четверг 7 февраля 2013-го, вы с ним шутили… Или не шутили. Непонятно. Это не было особо весело, но вы постоянно употребляли «лол» («mdr»), что значит «умру от смеха». Например: «Как бы там ни было, никто тебя не воспринимает. Все, что ты говоришь – это дерьмо, потому что ты сама дерьмо!!! Засохни!!!» (Маттео)

И ты отвечаешь: «Ок. Лол. Я кретинка, и я горда собой. Заткнись, когда я с тобой разговариваю! Ты никто, и никто тебя не любит, но смотри на вещи позитивно».

Ночью с субботы на воскресенье ты совсем упала духом. Маттео послал тебе еще одно сообщение: «Марион? Все в порядке?» Ты ответила: «Почему вы спрашиваете меня об этом?»

Вот следующий диалог, я немного его укоротила:

«Не знаю. Но… Все в порядке?» – «Нет, я в депрессии. Я больше не с Романом, и моя золотая рыбка умерла. И я совсем запуталась с Хлоей…» – «Оооох, Марион» – «Прекрати, я серьезно» – «Ты знаешь, в жизни есть взлеты и падения, но важно никогда не вешать нос!» – «Пфф, но у меня почти всегда сплошные падения. Конечно, у меня есть семья и несколько приятелей, мне почти все время хочется плакать. Я сама себе говорю, что я просто дерьмо» – «Марион, не говори так, это неправда. И если ты ругаешься с кем-то – это не значит, что они перестали быть твоими друзьями. Это точка, через которую надо просто перешагнуть. И есть другие люди, которым ты нужна! Они тебя ценят, и у них есть на это причины! Я не позволю тебе говорить, что ты дерьмо, потому что это просто-напросто неправда!»